Религия славян и её упадок (VI–XII вв.) - Генрик Ловмянский

данные говорят о принадлежности Геи к индоевропейской эпохе, когда она выступала в космогоническом мифе. Вопрос только в том, в какой мере и в какой форме она была предметом культа. Культ Артемиды возник из наслоения греческого культа (С. 467) женских демонов (нереид, нимф) на минойский культ повелительницы (и повелителя) зверей. Таким образом, произошло возвышение Артемиды над другими женскими демонами ее группы (С. 467) — это был бы один из примеров преобразования демона в бога, или вырастания политеизма из почвы полидоксии. Точно так же Гермес был первоначально «божеством», то есть демоном, живущим в груде камней (С. 476, ср. С. 474). Происхождение мифа о том, что три бога — Уран, Хронос и Зевс — поочередно сменяли друг друга путем насилия, неясно (С. 480–486), однако наслоение трех поколений указывает на его гетерогенное возникновение, а стало быть, его нельзя целиком вывести из индоевропейского мифа. Исходя из того, что к изначальному мифу, без сомнения, принадлежал Зевс, можно полагать, что два предыдущих члена являются более поздней конструкцией. Одним словом, из древнейшего греческого политеизма для индоевропейской эпохи могут быть спасены только Зевс и Гея. Запоздалым проявлением евгемеризма является концепция Р. Гасиньца (R. Gasiniec. Religia grecka. Warszawa, 1964. S. 410) о том, что первые греческие боги возникли в рамках культа правителей.

115

К созданной писателями гуманистического течения и все еще живой в литературе модели славянской религии можно отнести слова С. Урбаньчика (S. Urbanczyk. О rekonstrukcje religii poganskich Slowian // Religia poganskich Slowian. Sesja naukowa w Kielcach. — Kielce, 1968. S. 35): «Я убежден, что реконструкция религии славян возможна, хотя не следует ждать молниеносных результатов, которые могли бы удовлетворить своеобразный славянский патриотизм некоторых исследователей и любителей славянских древностей».

116

L. Niederle. Zivot starych Slovanu 2/1. — Praha, 1916. S. 277.

117

Niederle. Zivot starych Slovanu 2/1. S. 278.

118

Niederle. Zivot starych Slovanu 1/1. — Praha, 1911. — Гл. 2, 3.

119

Brukner. Mitologia slowianska. S. 152. Итог дискуссии вокруг книги Нидерле подвел Е. В. Аничков в подробном обзоре «Последние работы по славянским религиозным древностям». — Slavia 2 (1923/4). S. 527–547, 765–778. См. также A. Brukner. Mythologische Thesen // ASPhil. — 40/1926. S. 1–21.

120

Brukner. Mitologia polska. S. 8.

121

A. Brukner. Mitologia polska. Studium porownawcze. — Warszawa, 1924. S. 144.

122

Новое, более компетентное, хотя все же краткое описание религии славян вместе с критическим обзором литературы на данную тему (дополняющим, в частности, Нидерле материалами междувоенного периода) дал Унбегаун (В. О. Unbegaun. La religion des anciens Slaves // Introduction a l’histoire des religions 2. Les religions de 1’Europe ancienne 3. — Paris: Mana, 1948. S. 387–445). Другая литература по данной теме: S. Urbariczyk. Religia poganskich Slowian. — Krakow, 1947; Urbanczyk. Religia poganska Slowian // SSSlow. 4. (wyd. 1972). S. 486–489. V. Pisani. // paganesimo balto-slavo // Storia delle Religioni (под ред. P. Tacchi Venturi) 2. — Torino, 1949. S. 55–100. A. Schmaus. Zur altslawischen Religionsgeschichte. Saeculum 4 (1953). S. 206–230; V. Polak. Slovanske nabozenstvi. // VPSlov. — 1/1956. S. 13–27; W. Antoniewicz. Religia dawnych Slowian // Religie swiata (под ред. E. Dabrowskiego). — Warszawa, 1957. S. 319–402; B. Meriggi. Il concetto del dio nelle religioni dei popoli slavi. Recerche Slavistiche 1. — Roma, 1958. S. 148–176; Z. R. Dittrich. Zur religiosen Ur-und Fruhgeschichte der Slaven // JGOst. — 9/1961. S. 481–510; В. H. Топоров. Фрагмент славянской мифологии // Краткие сообщения Института славяноведения. — 30/1961. С. 15–32; А. Gieysztor. Mytologie slave // Mythologie des peuples lointains ou barbares. — Paris, 1963. S. 82–147; W. Szafranski. Religia Slowian // Zarys dziejow religii. — Warszawa, 1964. S. 477–491; N. Reiter. Mythologie der alten Slaven // Worterbuch der Mythologie, hrsg. v. Η. V. Haussig 1 // Abt. 6. Lief. — Stuttgart, 1965. S. 163–208; J. Eisner. Rukovet slovanske archeologie. — Praha, 1966. S. 454–485, 313–483; M. Gimbutas. Ancient Slavic Religion: a Synopsis // To Honor of Roman Jakobson 1. — The Hague, Paris, 1967. S. 738–759; F. Slawski. Mitologia slowianska. // SSSlow. — 3/1967. S. 265–266; F. Vyncke. La religion des Slaves // HDRel. — 1/1970. S. 695–719; J. Gassowski. Religia poganskich Slowian i jej przezytki we wczesnym chrzescijanstwie // Apol. 16–1/2/1971– S. 557–572; B. Gediga. Sladami religii Praslowian. — Wroclaw etc, 1976.

123

V. J. Mansikka. Die Religion der Ostslaven 1. Quellen. — Helsinki, 1922. (вторая часть не увидела свет). Различные поправки к выводам Мансикки высказал Меригги (Meriggi. Op. cit. S. 149–153), однако этот автор не обладал таким непосредственным знанием источников, как Мансикка.

124

A. Brukner. Mythologische Thesen // ASPhil. 40/1926. S. 2. Впрочем, он признавал заслугу Мансикки, который собрал исчерпывающий материал по мифологии восточных славян. Об этой основательной, но не лишенной смелых допущений работе см. также рецензию Нидерле (L. Niederle. Un travail nouveau sur la mythologie russe // RES1. — 3/1923. S. 115–120).

125

См., напр.: V. Jagic. Zur slavischen Mythologie // ASPhil. 37. 1920. S. 502. A. Meillet. Op. cit. См. выше. S. 323: «С первого взгляда может показаться странным, что лингвист берется обсуждать индоевропейскую религию», языковеда на это толкает отсутствие письменных источников. А значит, одна только виртуозность в области этимологизирования не является достаточным основанием для занятия историей религии. См. собранные критические мнения языковедов относительно этого метода в работе: J. Schutz. Denkform und Sinngehalt ostslavischer Gotternamen // DHCSlav. — 2/1970, S. 67. В то же время значение этимологии в мифологических исследованиях отмечал Р. Якобсон в работе Роль лингвистических показаний в сравнительной мифологии // Труды 7 международного конгресса антропологических и этнографических наук 5. — М., 1970. С. 1008.

126

Niederle. Op. cit. S. 7; Polak. Op. cit. S. 119. По мнению Диттриха (Dittrich. Op. cit. S. 421), недостаток древних письменных источников у славян компенсируется исключительно сильной традицией, сохранившейся в фольклоре. Кто знает, может быть, даже в большей степени, чем у других народов!

127

Однако мы не согласимся с интерпретацией отрицательного отношения «чуждого духовенства» к языческой религии, сформулированной таким образом: «Они прилагали много сил, чтобы представить формы древнего религиозного культа необычайно примитивными и первобытными. Это относится также к более поздним авторам местного происхождения», W. Hensel. U zrodel Polski sredniowiecznej. — Wroclaw etc., 1974. S. 225. Во-первых, средневековым авторам было чуждо теоретическое разделение языческих культов: примитивные или развитые, все они без исключения были в их понимании достойны лишь величайшего осуждения и были богопротивны, superstitiones abominabiles; во-вторых, считалось, что обязательным элементом языческого культа было почитание божков,