Шок и тремор. - Сергей Николаевич Зеленин

- Хорошо, я подумаю. Своё решение сообщу через командира взвода.

Когда стало ясно что «сосед» ночью точно не полезет «в гости», костры разводить всё равно не разрешили. А вот курить - бегали по одному вниз, на лёд бухточки, где прикуривали от зажжённого - еле тлеющего трута, изготовленного из куска верёвки… Покурив возвращались назад и располагались на лежаках.

Но из-за напряжения связанного с возможностью войны с утра, им не спалось.

Солдаты хрустели сухарями, запивая тёплой водой из фляжек, извлечённых из-за пазухи. Там же – прямо на собственном теле, сушили носки и портянки. Воняло, конечно…

Но как говорили бывалые вояки, вроде Хейно Яаскеляйнена:

«От собственной вони ещё никто из служивых не сдох. А вот от замёрзших ног – сколько угодно!».

Последний, вместе с Яско Тукиайненом околачивавший перед «походом» при штабе, сообщил буквально с ног сшибающую новость… Если бы уже не лежали - то многие наверняка бы попадали:

- Зря, кстати, ваш «Здоровый дух» в своей последней речи что-то упоминал про «свободу» и «демократию».

Капрал Путте Алатало был на «перекуре», Виено Саломэки со стёртыми ногами в медсанчасти… Бывший в теме Яско Тукиайнен, лишь нахмурился, а остальные шесть пар глаз расчёта в удивлении уставились на него:

- Ты это сейчас про что это?

- Про то, что сегодня с утра в Хельсинки были беспорядки, переросшие чуть ли не в восстание как в тридцатом втором году120. Такие как он…

Хейно кивнул в сторону набычившегося «Милитариста»:

- …Разогнали очередь у Советского посольства, а потом ворвались внутрь и устроили там побоище. Потом, то же самое проделали с Сеймом, депутаты которого собирались голосовать за «Закон об нейтралитете». Ну, а наш Маршал не будь дурак, ввел в Хельсинки войска с танками, разогнал этот сброд и заодно – видно, чтоб во второй раз не напрягаться, объявил об приостановлении действия Конституции и роспуске Сейма и всех политических партий. Ну, а потом объявил себя «Лидером финской нации» и нехорошо отозвался об Сталине и его «последнем» ультиматуме…

Поцокав языком, продолжил с укоризной:

- …Очень нехорошо отозвался!

Ну и наконец, с ехидной ухмылкой, хорошо заметной даже при свете звёзд и еле народившегося молодого месяца:

- Так что поздравляю, парни: у нас теперь свой собственный «Гитлер»! Ну, или Муссолини – кому как нравиться

Сперва ему не поверили:

- Да иди ты!

- Такого быть не может!

- Врёшь!

Затем, поинтересовались:

- А ты откуда эту чушь взял, Хейно? Из своего больного воображения?

Тот, кивнув на своего нахохлившего напарника по недавней «штабной работе»:

- Вместе с «этим» по радио слушали.

Не выдержав, тот вспылил:

- Кто бы не был у власти и, как бы он не назывался - но мы будем воевать не за него! А за свою Родину – Финляндию!

Вскочив на ноги, указал рукой в направлении Ханко:

- А если тебе не нравится, то твои товарищи вон там! Можешь прямо сейчас убираться к ним!

Мгновенно оказавшись на ногах, тот:

- Ах, вот как ты заговорил! За эти слова ты поплатишься!

Раздался звук оглушительной затрещины, после чего два солдата покатились по земле, от всей души дубася друг друга.

Совместными усилиями двух расчётов, их успели растащить до прихода капрала Алатало и прибежавшего на шум сержанта Тайсто Мюллюмэки. Те, лишь подозрительно глянули на «парочку», но ничего не сказали. Не было больше разговоров и про события в столице.

Каждый из артиллеристов лежал и думал одно и, тоже:

«Ну, теперь войны точно не избежать».

И каждого бил озноб – то ли от холода и сырости, то ли из-за страха перед грядущим…

***

Не успели вымотавшиеся за день солдаты задремать, прижавшись к другу, как начало светать.

Бывшие уже на ногах прапорщик и сержант, разбудили их тормоша:

- Подъём, солдат! Дома выспишься, под бочком у своей милашки!

Одна радость – курить разрешили уже не таясь.

Ещё не успели как следует умывшись снегом продрать глаза и выкурить по сигарете, как со своего КНП явился «Здоровый дух». Посмотрев на часы, он:

- На моих шесть сорок. Ребята, будьте предельно внимательны. Вот-вот начнётся!

Придирчиво оглядел маскировку, заставил кое-что на скорую руку переделать и только было собрался вновь удалиться на КНП, как прибежал запыхавшийся старший лейтенант:

- Господин капитан! По вашему приказанию мои егеря нашли телефонную линию и проследили куда она ведёт…

Достав карту, показал сине-красным штабным карандашом:

- …Вот здесь, на северо-восточной окраине острова расположилось подразделение русских численностью в неполный взвод с двумя ручными пулемётами.

Капитан Вуорела внимательно посмотрев на карту, что-то мысленно прикинув, кивнул:

- Хорошо! Пока наблюдайте, затем действуйте согласно ранее полученному приказ – после начала стрельбы перережьте кабель и ждите связистов.

После того, как он всё-таки удалился на свой КНП, там расположился поудобнее и с минуту пообщался по телефону с «материком», сверху что-то застрекотало и вскоре вдоль линии соприкосновения сторон, на очень небольшой высоте не спеша пролетел советский биплан.

Самый опасный момент, когда в «Боевой группе «Ернэн»» - все замерли, кто где был и даже дышать перестали…

Но головы лётчиков были повёрнуты в сторону финских укреплений и вскоре все разом облегчённо выдохнули:

- УУУФФФ!!! Пронесло…

Обратно, самолёт-разведчик уже пролетел близ южной стороны острова, откуда их заметить было практически невозможно.

Со стороны укрытия командира взвода послышалась приглушённая команда

- К бою!

И тут же, расчёты заняли свои места согласно штатного расписания.

Присев за бруствером чуть справа, командир орудия капрал Путте Алатало напряжённо вглядывался через бинокль в противоположный берег.

Наводчик Хейно Яаскеляйнена прильнул к прицелу.

Замковый Пентти Хейно прозванный «Попом», клацнув затвором, открыл казённик орудия.

Маркку Канерва и Йессе Йоронен притащили и поставили между станинами ящик с артиллерийскими патронами и открыли его.

Яакко Ниеминен вынул «Marskin panssarintuhoojat» - 37-мм бронебойно-трассирующий каморный снаряд, обтёр его ветошью и передал его Яско Тукиайнену.

Приняв от того, Аймо Хуусконен замер стоя на коленях, готовясь по команде «заряжай», бросить снаряд в ствол орудия…

Прильнувший к окуляру прицела Хейно Яаскеляйнен стал вертеть штурвалы наводки. Повернув ствол влево до упора, он показав направление приказал расчёту:

- Разверните-ка пушку еще чуток… Хорошо! Если танк появится из-за тех домов, можно стрелять.

Ничего не происходило.

Вместе с вставшим на востоке Солнцем, из-за горизонта с советской стороны показалась «колбаса» аэростата воздушного наблюдения. Точно такая же «сосиска» появилась и с финской