«Ваш Рамзай». Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты». 1922–1930 годы. Книга 1 - Михаил Николаевич Алексеев

В эти же дни стала известна подоплёка решений нанкинского правительства, касавшихся КВЖД. Её озвучил лично Чан Кайши, выступив 15 июля 1929 г. на заседании ЦИК Гоминьдана. Вот отдельные тезисы из его речи: «Между Китаем и Россией имеется много неразрешённых проблем, ожидающих теперь своего решения. Относительно КВЖД советское правительство неоднократно заявляло о своём намерении передать эту дорогу Китаю, но фактически оно только стремилось закрепить своё положение на ней. „Красный“ империализм является поэтому более трудным, чем империализм „белый“, так как наличность первого более трудно установить… Кроме КВЖД, имеются и многие другие важные китайско-русские вопросы, подлежащие разрешению между двумя правительствами. Вопросы относительно Внешней Монголии и коммунистической пропаганды подлежит немедленно обсудить. Мы хотим, однако, взять сначала КВЖД, прежде чем приступить к другим вопросам».

Таким образом, захватывая КВЖД, китайские власти стремились поставить СССР перед свершившимся фактом и на основе изменившегося положения повести переговоры о других неразрешённых вопросах.

Подобные действия никак не устраивали советское правительство, которое своей нотой от 17 июля 1929 г. было вынуждено заявить о принятии ответных мер. В частности, было принято решение отозвать всех советских дипломатических, консульских и торговых представителей с территории Китая; отозвать всех лиц, назначенных советским правительством на КВЖД; прекратить всякую железнодорожную связь между двумя странами; предложить дипломатическим и консульским представителям Китайской Республики в СССР немедленно покинуть пределы Советского Союза. Наряду с этим советское правительство заявляло, что «…оно сохраняет за собой все права, вытекающие из Пекинского и Мукденского соглашений 1924 г.».

Общих точек соприкосновения в позициях сторон пока не просматривалось.

С момента образования нанкинского правительства в апреле 1927 г. Советский Союз не предпринимал никаких попыток вступить с ним в договорные отношения.

Советские консульства в Южном и Центральном Китае были закрыты нанкинским правительством ещё в конце 1927 г.

Советские же консульства в Северном Китае и Маньчжурии и китайские в СССР, а также китайское посольство в Москве, продолжали действовать на основании соглашения с пекинским правительством от 1924 г.

Стороны не отзывали оставшиеся представительства в Китае и Советском Союзе, сохраняя при этом видимость наличия дипломатических отношений, разорванных де-юре в 1928 г.

Де-факто двусторонние дипломатические отношения с Китаем были прерваны советским правительством только летом 1929 г. В июле 1929 г. в Китае были закрыты генконсульства СССР в Пекине, Тяньцзине, Харбине и Мукдене, а также консульства в Маньчжурии (пограничная станция с китайской стороны), Суйфыньхэ, Сахаляне, Калгане, Хайларе и в Цицикаре. Защиту интересов Советского Союза в Китае и Китая в СССР по согласию сторон взяла на себя Германия.

Одновременно началась «война нервов» на советско-китайской границе. Красная армия приступила к концентрации боевых частей, развернулись интенсивные учения. Китайские власти начали подтягивать свои войска к советско-китайской границе, однако никаких серьёзных приготовлений ни к вторжению на территорию СССР, ни к отражению возможного выступления советской стороны не проводилось.

Когда на границе запахло порохом и стало очевидным, что на этот раз Советский Союз не оставит без внимания китайские провокации, маньчжурские власти стали искать компромиссные пути выхода из кризиса.

Уже 22 июля мукденское правительство сформулировало свои предложения по урегулированию советско-китайского конфликта на КВЖД и через своего представителя вручило их всё ещё находившемуся в Харбине генеральному консулу СССР Б. Н. Мельникову. Москва, подкорректировав выдвинутые Чжан Сюэляном предложения, согласилась на их принятие в том случае, если будут приняты встречные советские предложения и это будет подтверждено не только мукденским правительством, но и «национальным» – нанкинским.

Предложения Советского Союза были сформулированы следующим образом:

– освобождение арестованных советских рабочих и служащих;

– назначение правительством СССР управляющего КВЖД и его помощника;

– созыв конференции для урегулирования в кратчайший срок конфликта на КВЖД;

– признание обеими сторонами того факта, что создавшееся после конфликта положение на КВЖД подлежит изменению в соответствии с Пекинским и Мукденским соглашениями 1924 г.

Наибольшую дипломатическую активность в этот период проявили Соединённые Штаты Америки. 25 июля 1929 г. американский государственный секретарь Стимсон пригласил к себе послов Англии, Франции, Италии, Японии, Германии и предложил им создать нейтральную комиссию, которая взяла бы на себя управление Китайско-Восточной железной дорогой. То, что предложил Стимсон, означало, по сути, захват КВЖД иностранным капиталом и подчинение этой дороги международному контролю. Преамбулой к такому режиму эксплуатации КВЖД должно было служить назначение той же комиссией «временного» иностранного управления дорогой. Реализация плана интернационализации КВЖД неизбежно повлекла бы за собой расширение присутствия американского капитала в Маньчжурии.

Иного мнения придерживались японское и германское правительства. Японцы считали, что если дорога будет находиться в руках маньчжурских или русских властей, то это не будет представлять угрозы для интересов Японии. У Страны восходящего солнца были свои виды на Маньчжурию, и она не была намерена допускать сюда конкурентов. Германия, со своей стороны, полагала нежелательным для себя ухудшение отношений с СССР и дала неблагоприятный отзыв на предложение Стимсона.

Интернационализация КВЖД была на руку правительству в Нанкине, которое до сих пор никакого непосредственного отношения к железной дороге не имело. При таком режиме то, что вообще осталось бы на долю Китая, перешло бы под контроль именно центральной власти, а не мукденского правительства, именуемого «правительством Автономных Трёх Восточных Провинций Китайской Республики».

6 августа 1929 г. путём опроса членов Политбюро ЦК ВКП(б) было принято предложение Сталина и Ворошилова об образовании Особой Дальневосточной армии (ОДВА):

а) Образовать на Дальнем Востоке особую армию.

б) Командующим армией назначить т. Блюхера.

в) Санкционировать немедленное издание нижеследующего приказа РВС СССР: «Августа 6-го дня 1929 г. 1) объединить все вооружённые силы, ныне расположенные на Дальнем Востоке, присвоив ей наименование „Особая Дальневосточная армия“. 2) Командующим „Особой Дальневосточной армией“ назначается т. Блюхер. 3) Тов. Блюхеру немедленно вступить в исполнение своих обязанностей.

Народный комиссар по военным и морским делам

и Председатель РВС СССР Ворошилов».

27 августа со стороны нанкинского правительства последовало предложение урегулировать конфликт путём подписания совместной декларации, полностью соответствовавшей советским требованиям. Казалось, что конфликт будет разрешён путём переговоров. Однако советская сторона неожиданно стала настаивать на восстановлении в должности прежнего управляющего КВЖД и его помощника. Это был явный отход от старых требований, оттягивавший возможность немедленного начала переговоров. Надуманный предлог для отклонения китайских предложений, вероятно, был продиктован стремлением проучить зарвавшихся китайцев. Пойти с Китаем на переговоры означало капитулировать в очередной раз и выдать китайцам карт-бланш на проведение новой провокации. К сожалению, проявленная твёрдость заставила томиться в тюрьмах сотни советских граждан, арестованных в связи с конфликтом на КВЖД.

В начале августа Чан Кайши опубликовал манифест о насущной необходимости немедленного сокращения армии. По словам Чан Кайши, армию следовало довести до 800 тыс. человек. Он указывал, что центральное и провинциальные правительства не в