Рассказы. Архив - Роман Г. Артемьев

Дипломат мрачнел на глазах. Разошедшийся Скотин не замечал нахмурившегося соперника, равно как и кривой усмешки ведущего. Речь бугая замолкла, когда он осознал странную тишину в студии. Люди замерли в неподвижных позах, их застывшие фигуры не шевелились. Таймер застыл на одной цифре.

Время остановилось.

- Велес, заткнись, наконец, – Молнин не сдержался и хлопнул ладонью по столу. – Пророчествовать мне вздумал! Тебя что, опять в Пекло засунуть?

- Давай! – в горле бизнесмена заклокотало рычание, из глаз смотрел дикий зверь. – Посмотрим, кто кого!

- Зря тебя отец пожалел, – в руках в золотобородого хищно блеснул меч. Где он был спрятан до срока, непонятно. – Надо было еще подержать!

- Пошел на !»№;%, у№;:?*!!!

- Попрошу воздержаться от мата в моем присутствии!

Лицо Костина претерпело удивительные метаморфозы. Оно бледнело, усыхало на глазах, кожа все туже натягивалась на кости черепа, постепенно исчезая окончательно. Остальная плоть тоже мало-помалу усыхала, в конце концов оказалось, что свитер и штаны свободно болтаются на голом скелете. Впрочем, тот равнодушно затянул ремешок потуже, попутно объясняя:

- Вы же знаете, на меня сильно действует вульгарная брань.

- Так и сидел бы у себя в Нави! – рявкнули оба спорщика. Молнин подозрительно сощурился. – А действительно, Кощей, чего здесь забыл? В Явь тебе хода нет.

- Тц-тц-тц, – каким-то чудом череп принял скорбное выражение, – отдохнул бы ты, Перун. Перетрудился, везде заговоры мерещатся… Про паранойю слышал? Хочешь, сведу со знающими душами?

Золотобородый только плюнул.

- Короче, вы двое! – личина смертного слезла окончательно, и теперь посреди студии стоял могучий, пылающий грозовой силой бог. – Если только я сведаю – а я неминуемо сведаю! – что по вашей вине хоть что-то пошло не так, до конца мира будете на цепи сидеть. Так и знайте, слово мое твердо.

Притихший было Велес показал в ответ древний мистический жест согнутой в локте левой рукой:

- Кишка тонка! Я те мигом бородку выдерну!

- Ты меня слышал, Змей, – громовержец говорил тихо и страшно. – Я тебя предупредил.

Перун исчез, не желая продолжать свару. Следом за ним растаял матерящийся Велес, оставив г-на Костянина в одиночестве. Тот, впрочем, совершенно не расстроился, общество древнего воплощения живой природы доставляло ему физическую боль. Кроме того, зрелище вдрызг разругавшихся соперников доставило ему наслаждение – владык Яви Кощей не любил. Единственным минус заключался в застывших смертных, чье время громовержец не удосужился разморозить. Вот так всегда: молодежь дров наломает, а старикам исправлять. И что самое обидное – наверняка его же и обвинят!

Такого белого, пусть и не пушистого.

Если Навь призывает

Если Навь призывает, сопротивляться ей почти невозможно. И, при нашей работе, не нужно.

Едва почуяв первое прикосновение ледяных пальцев к затылку, я пошел искать мобильник. Чувство знакомое, кто хоть раз его испытал, больше ни с чем не спутает. Коротко переговорил, отдал команду, пошел одеваться. Одним словом, когда всерьез накатило, я был готов.

Навь забирает многое, но и одаряет щедрой рукой. Ровно столько, сколько ты можешь удержать. Постоянный соблазн – зачерпнуть больше, чем сумеешь вынести, стать едва ли не всемогущим и сгореть в считанные дни. Балансировать на грани удается единицам.

Я расслабился, впуская в себя чуждый холод, осознанно превращаясь в перчатку, надетую на руку жадной и жестокой силы, и сделал шаг вперед. Больше не потребовалось. Беглец злобно оскалился, выражая страх и нежелание уходить из полюбившейся ему оболочки, но предпринять какие-либо действия против посланника своей госпожи и матери не посмел. В отличие от человечка, стоявшего рядом. Смертный нес слабенький отпечаток светлой силы и я не глядя отмахнулся от него – не сейчас.

Навь взметнулась, призывая взбунтовавшуюся частицу. Она не любит, когда воплощенные ею духи действуют по собственной воле, особенно если те пытаются оборвать связь с матерью. Наказание бывает разным. Этот, мелкое ничтожество, умудрился найти проход из Пекла и выбраться в мир живых, причем скрывался довольно долго, осваиваясь, набираясь сил. Почти подчинил себе смертного. Что ж – он доказал свою изворотливость, такой раб может быть полезен. Дух жалобно застонал, но полез из тела, выполняя приказ. Спустя мгновение он исчез, вернулся на родной план бытия, дабы принять заслуженную кару.

А у меня возникли проблемы. Навь, как это часто бывает, попыталась воспользоваться удобной ситуацией и снова проверить своего адепта на прочность. В сознании возникали соблазнительные картины, нежный голос обещал власть, славу, ласки сверхъестественно прекрасных женщин Бездны… Напомнил о недавней стычке с каким-то пузатым мужиком на улице, клялся разыскать и отдать для пыток всех, кто хотя бы раз осмелился бросить косой взгляд в сторону будущего Князя Мира. Подавить и вытеснить шепоток на периферию удалось с огромным трудом. Но понемногу, волосок за волоском, привычным усилием, будто на тренировке… Справился, одним словом. Навь ушла, признав право слуги на самостоятельность мышления.

Теперь можно и оглядеться. Обычная квартира, кажется, двушка, обставлена в стиле «мы не нищие, а просто бедные». Чисто. На стене иконы, под иконами валяется без сознания христианский жрец в рясе. А, так вот кого я приложил. Рядом с ним плачут, закрываясь руками, две женщины – судя по разнице возрастов и принадлежности к одному роду, мать и дочь. Стол, пара стульев, возле стены стоит кровать с лежащим на ней без сознания мальчишкой лет тринадцати. Самое начало подросткового возраста, обычное явление. Примерно две трети случаев одержимости приходятся на период от тринадцати до восемнадцати, когда еще нет твердых моральных устоев, разум гибкий и поддается манипуляции, а энергетика расшатана бурным ростом организма. Этому пацану повезло – остался жив и, вроде бы, с целой психикой. Бывает иначе.

Прежде, чем наложить печать, я немного подлатал ауру впустившего. Лечить его всерьез станут в больнице при Центральном городском капище, мне же требовалось просто привезти парня к врачам живым. Точнее, дождаться прибытия тревожной группы, в составе которой наверняка есть нужный специалист. Помогать остальным людям в комнате я не собирался. Во-первых, не люблю идиотов, во-вторых, не моя стезя, в-третьих, священник пытался мешать и я был на него зол. Ну, не зол, но слегка раздражен. С самого детства в школе учат, по телевидению фильмы показывают, в книгах и газетах пишут, как себя вести и куда сообщать о признаках одержимости – и все равно находятся дебилы, поступающие по-своему. Например, пытающиеся изгнать «беса».

В прихожей щелкнул замок,