Рокфеллеры - Екатерина Владимировна Глаголева

Ознакомительный фрагментЭндрюса, однако тот сам раскрыл его своему земляку Морису Кларку (они оба были родом из Уилтшира). Рокфеллер тоже знал Эндрюса и его жену — по баптистской церкви с Эри-стрит. Эндрюсы жили небогато, оба работали (жена была швеёй-надомницей). Поразительные свойства керосина, казалось, сулили большую прибыль. Однако Кларк, с которым Эндрюс заговорил об этом, сразу охладил его пыл: они с Джоном едва ли наскребут 250 долларов свободных средств. Весь капитал они сразу пускают в оборот, надо возвращать кредиты банкам, выдавать авансы, платить за страховку и аренду — откуда деньги на новое предприятие? Тогда Эндрюс пошёл к Рокфеллеру, который оказался куда более восприимчивым к его идее (к тому времени Джон уже вложил деньги в акции железнодорожной компании, и мысль о том, чтобы разнообразить бизнес, ничуть не казалась ему нелепой). Когда Кларк, принимавший товар на складе, снова увидел фигуру Эндрюса, он хотел сразу же оборвать ненужный разговор, но тот успел вставить: «Мистер Рокфеллер одобряет». — «Ну, хорошо, — сдался Кларк, — если Джон на это подпишется, то и я тоже». К тому же два его родных брата, Джеймс и Ричард, сделались ярыми «нефтепоклонниками» и давили на него.

Прежде чем на что-то «подписаться», Джон Д. должен был лично убедиться, что игра стоит свеч. Он отправился в Тайтусвилл. Сначала надо было ехать в набитом под завязку поезде (люди сидели даже на крыше), а потом, миль двадцать, в дилижансе. Дорога шла через лес, но пахло не хвоей и прелью, а нефтью. Нефть была везде, пропитывала всё вокруг, словно сочилась из земли. Навстречу дилижансу тянулись с холмов вереницы повозок с крикливыми краснолицыми возчиками: бороды веником, шляпы комом. Они заламывали неимоверные цены за перевозку бочек с нефтью, которые потом стояли штабелями у железной дороги, дожидаясь очереди на отправку. Бочки часто опрокидывались, разбивались, нефть растекалась, заливая густой чёрной жижей разбитые, изрезанные колеями дороги. Лошади увязали в чавкающей, топкой грязи; их нещадно хлестали толстыми кнутами, они падали, обессилев, и разъеденные нефтью, раздувшиеся чёрные туши с оскаленными зубами валялись тут и там. А на реке Аллегейни, в которую впадал Нефтяной ручей, сталкивались плоты и баржи, и нефтяная плёнка колыхалась на поверхности воды, поблёскивая на солнце перламутровыми разводами. Некогда живописная долина была теперь загажена, с вековыми соснами резко контрастировали грубо сколоченные нефтяные вышки и покосившиеся хижины будущих богачей. Рабочие в высоких сапогах заходили в таверны, оставляя на полу чёрные следы; из окон долетал характерный звук, с каким игральными картами шлёпали по столу с пятнами от виски; пьяные, нетвёрдо ступая, шли по улице в обнимку с продажными женщинами; зато нувориши выставляли напоказ шёлковые цилиндры, бриллиантовые галстучные булавки и золотые цепочки от часов.

Рокфеллер и местный нефтедобытчик Франклин Брид ехали верхом через долину; последние полмили до колодца предстояло пройти пешком. Путь преградила глубокая лужа не меньше двух метров в ширину и полтора в глубину. Работники Брида сливали сюда осадки из нефтяных цистерн; смешавшись с грязью, они загустевали, как смола. Через лужу была перекинута доска шириной в шесть дюймов[7]. Брид привычно перешёл по ней на другую сторону, а Рокфеллер в замешательстве остановился, потом всё же двинулся вперёд — и оступился. Однако гость, похоже, не рассердился. «Ну что ж, Брид, я теперь по уши в нефтяном бизнесе», — сказал он с улыбкой. Вот только события в стране заставили придержать коней.

В мае 1860 года Республиканская партия собралась на конвент в Чикаго и выдвинула своим кандидатом в президенты Авраама Линкольна. Его соперником стал демократ Стивен Дуглас из Иллинойса, два года назад одержавший над ним победу во время выборов в сенат. Дуглас отстаивал принцип «народного суверенитета», то есть право населения решать все важнейшие вопросы, включая вопрос о рабстве. Эта позиция оказалась неприемлемой для одиннадцати рабовладельческих штатов, которые выдвинули своих кандидатов — Джона Брекинриджа и Джона Белла. Линкольн культивировал образ «человека из народа», говорил и одевался просто, не старался всё время быть на виду и делал ставку на молодёжь. А ещё по совету одиннадцатилетней Грейс Беделл он отпустил бороду («Всем женщинам нравятся бакенбарды, — написала ему Грейс, — они будут пилить своих мужей, чтобы голосовали за Вас, и тогда Вы станете президентом»). 6 ноября 1860 года он победил на выборах, став первым президентом-республиканцем. Победу ему принесла поддержка Севера и Запада, десять из пятнадцати южных штатов не подали за него ни одного голоса. Джон Д. Рокфеллер, которому исполнился 21 год, впервые участвовавший в выборах, голосовал за Линкольна.

Новый президент должен был вступить в должность в марте, однако южане пригрозили выйти из Союза штатов, если это произойдёт. К февралю 1861 года Флорида, Миссисипи, Алабама, Джорджия, Луизиана и Техас примкнули к Южной Каролине, приняли собственную конституцию и объявили себя суверенным государством — Конфедеративными штатами Америки. Президент Бьюкенен и избранный президент Линкольн отказались их признать; тогда Конфедерация избрала своим временным президентом Джефферсона Дэвиса. Линкольна планировали убить в Балтиморе, по дороге в Вашингтон, но покушение было предотвращено агентами охранного агентства Алана Пинкертона. Инаугурация состоялась. «Мы не враги, а друзья», — взывал Линкольн к южанам. Но 12 апреля конфедераты открыли огонь по войскам Союза, захватив форт Самтер под Чарлстоном, в Южной Каролине. Через три дня Линкольн призвал все штаты присылать вооружённые отряды для защиты Вашингтона и Союза в целом. Он ещё верил, что Союз существует; но Виргиния, Северная Каролина, Теннесси и Арканзас тоже проголосовали за отделение.

В Кливленде зачитывали на перекрёстках воззвания, приглашая записываться в армию; по вечерам проводили факельные шествия. Муж Люси, Пирсон Бриггс, вступил в роту добровольцев «Кливленд Грэйз», которая занималась поддержанием порядка в городе, а в случае необходимости могла быть послана на фронт (что и произошло дважды за эту войну). «Я хотел пойти в армию и внести свой вклад, — рассказывал позже Джон Д. — Но об этом просто не могло быть и речи. Мы только-только начали своё дело, и если бы я не остался, оно бы остановилось, а от этого столько всего зависело».

Согласно распоряжению правительства мужчины освобождались от военной службы, только если были единственной опорой семьи, являлись несовершеннолетними или родителями малолетних детей. Фактически 21-летний Джон содержал мать, сестру и младшего брата, но формально у него был отец. Тогда он воспользовался другой возможностью: нанял за 300 долларов человека, который пошёл служить вместо него, и потратил ещё 138 долларов 9 центов на оснащение целого взвода. Однажды утром капитан Леви Скофилд, друг Джона, привёл на Ривер-стрит 30 новобранцев и выстроил их перед конторой. Вышел мистер Рокфеллер и выдал каждому десять долларов — новенькую хрустящую бумажку. «Господи, да он богач», — шепнул один паренёк другому. «Да, — ответил тот, — говорят, он стоит десять тысяч долларов!»

Уильям