Книга шахской славы. Часть 1 - Хафиз-и Таныш Бухари

[Ты] погоняющий коня [своего] на ристалище небес,

[Ты] предводитель приближенных в чертоге [творца],

Свеча на пиру, [ты тот, кто изрек]: «У меня к богу такое внимание и отношение, какого нет ни к близкому ангелу, ни к посланнику, пророку»[128].

Он — исцелитель, все дела которого, [касающиеся] законов общины, направлены на исцеление пребывающих в полной апатии. От вкушения приятного напитка его шариата находят быстрое избавление[129] идущие по пустыне заблуждений.

[Он] такой красноречивый оратор, что, как только он извлекал из ножен повествования меч речи [со словами]: «Подлинно я сын меча»[130]: так все острословы арабов и аджамов теряли дар речи. [Он] тот красноречивый, который, когда трогал коня на ристалище красноречия, [сказав]: «Я самый красноречивый среди арабов»[131], смешивал с грязью честь ловких наездников красноречия.

Месневи

Когда он извлекал меч красноречия,

Он рассекал голову тому, кто непокорен ему,

Когда гарцевал конь его речи,

Он похищал с ристалища поводья красноречия.

Да будут безграничны молитвы за халифов /2б/ народов, за хафизов пределов [мира], хранителей перлов [речи пророка], в особенности за халифов, шедших прямым путем, которые были блюстителями предписаний ясной книги [Корана], объясняли основы незыблемого шариата. Благодаря их стараниям были воздвигнуты столпы шариата, усердием этого сонма людей, шедших по пути истины, были заложены здания хакиката. Они — борцы на ристалище, [о которых сказано]: «Предварившие, предварившие»[132]; они — наездники ристалища, [к коим относятся стихи]: «Эти — те, которые будут приближены»[133]. Мисра: Абу Бекр, Омар, Осман, Хайдар[134].

Стихи

Те четыре [халифа] — четыре угла здания пророчества,

Те четыре [халифа] — четыре элемента души пророков,

Без любви этих четырех халифов в этой скоротечной жизни[135]

Невозможно найти выхода из этого шашдара[136] горестей.

Первый — Сиддик[137], блеск правдивости которого осветил мир, как утренняя заря.

Стихи

О ты, чье сердце — зеркало, показывающее мир,

Оба мира подражают твоему светозарному уму,

Величайший Сиддик, от изобилия твоего зефира

В цвету цветник искренности, благоухает роза верности.

Солнце в зените величия Абу Бекр, имам шариата

На троне во дворце, которому свойственно величие,

Ясновидец в стране последователей шариата,

Ты, за которым источник света, освещающий путь к истине,

Султан шариата, первый имам, устроитель [дел] государства,

Строитель веры, друг пророка, родственник избранника [бога].

[Второй] — справедливейший Фарук[138]. Освещающее мир солнце его справедливости изгнало из пределов мира мрак притеснения.

Стихи

О блестящая [звезда], твое чело [излучает] свет величия,

Справедливость твоя осветила веру пророка,

Обладатель перстня халифской власти, Омар, кто озарил

Светом знамя, [освещенное] солнцем шариата.

Благодаря твоей справедливости базар веры оживился так,

Что весь горизонт стал покупателем солнца шариата.

Хоть ты и не стал печатью пророчества[139], однако

После пророка [Мухаммада тебе] досталось счастье от власти пророка.

Из боязни [дать] отчет тебе за завесу стыдливости

Спрятала лицо пери[140] от взоров людей.

[Третий] — Зу-л-Нурайн[141], который в созвездии благословения соединился с двумя светилами.

Стихи

О ты, из-за которого все существа воздерживаются от греха,

У твоего порога — место для счастья,

Султан шариата, справедливый имам, путеводитель веры,

Солнце знаний, родственник саййида людей [Мухаммада],

Великий, как небо, государь, Осман, благодаря тебе появились:

У веры — голос гордости, у благочестия — голос почета.

О ты, благодаря жизни которого [возможна] жизнь шариата,

О ты, благодаря щедрости которого упорядочились расстроенные [дела] державы.

Ангел на небе от стыда перед тобой [оказался] за завесой,

От смущения перед тобой солнце и луна у лотоса крайнего предела [спрятались] за облаками.

[Четвертый — Али], солнце на небе власти, который, [обладая исключительной] силой пророчества, показывал чудеса, как Харун[142].

Стихи

Султан царства веры, зять избранника бога [Мухаммада], Али,

Знаменосец вечной державы, Али,

О ты, выше которого нет высшей точки у звезды почета.

Госпожа твоего чертога[143], солнце господства веры,

Дыханием [своим] сделала храбрецом безрукого[144],

Взглядом сделала зрячим слепого[145],

Наслаждаясь молитвой, она так забывалась,

Что [даже], не нахмурилась бы, если бы в нее целились из лука.

Когда он, подобно луне, коснулся небесной тверди пророчества,

С гневом он опрокинул на землю идолов, словно [простые] камни. /3а/

Затем [следует поведать] о том, что нанизывающие жемчуга красноречия, лучшие, красноречивейшие сочинители единодушны и согласны в следующем. Предметом истории могут быть драгоценные камни коранических стихов, рассказы из преданий о пророках. И безмерная польза, и выгода от нее [так велики], что [самое] красноречивое перо не в силах это описать и [самая] сладкая речь, нанизанная из красивых слов, не в силах об этом рассказать.

Стихи

Будь то ново или старо,

Это выражается в словах, за этим словом [еще] слово.

Поэтому в чудесно нанизанном слове (Коране) всевышнего господа, да будут всеобщими блага его, да коснется всех милость его, имеется предупреждение о назидании и поучении: «В рассказах о них есть поучение для обладающих разумом»[146].

Месневи

Как прекрасны наука история и сведения, [сообщаемые] ею,

Мир светел благодаря ее лучам,

Благодаря истории знакомятся с событиями эпохи,

С тем, каково было раньше положение дел [в том или ином] веке.

Из истории о пророках и посланниках

Обо всем разум черпает сведения,

Благодаря истории время не забыло

То, как унес ветер трон Сулаймана.

Благодаря истории узнают о царствах,

[О том], кто был Джамшид[147], кто Кавус[148].

Наименьшая польза, извлекаемая из чтения исторических сочинений, заключается в следующем. Силой разума, проницательностью люди узнают, о чем на протяжении эпох, веков, столетий размышляли, на что были направлены усилия различных великих хаканов и мусульманских султанов. Смена эпох, годов и месяцев не сохранила этот сонм счастливых мужей, на страницах времени, на страницах дней