Бесконечный беспредел - Роман Драксодий

— Не меряй всех по себе, огрызок! Давай тогда половину его объёма или я сцежу с него сколько смогу здесь и сейчас!

— Тебя разорвёт — ты, жадная тварь!

— СОСАТЬ! — заорал я и распахнул глаза, когда почувствовал, что моя духовная энергия наконец-то начала нехотя двигаться по проводам.

Я изо всех сил старался не упустить это чувство контроля, напоминающее попытку запихать расползающуюся манную кашу в узкое горлышко бутылки. При этом приходилось непрерывно думать о принципе действия пылесоса и представлять духовную энергию как электрическую.

Почти одновременно с моим отчаянным криком, дурниной взревел подвешенный под веткой зверь и стал биться в припадке, стремясь разорвать собственное брюхо короткими лапами. Всё это сопровождалось нарастающим высоким воем, будто истребитель прогревал двигатели где-то неподалёку.

Спорщики мгновенно заткнулись. Мяу выпучила испуганные глаза и одним прыжком отскочила метров на двадцать от меня. Она заворожено смотрела на конвульсии заглота, а я всё давил и давил из себя ледяную духовную энергию.

Когда вой двигателя достиг наивысшей точки, от чего ощутимо завибрировали зубы и зачесались кости, зверь замер, бзданул, и в одну секунду завернулся внутрь себя, полностью всосавшись в пылесос с мерзким треском костей и хлюпаньем плоти. Ей богу, звук был такой, словно кто-то очень громко схрумкал твёрдый сухарик и отхлебнул кисель из кружки.

Освобождённый «Вихрь» теперь бешено раскачивался под веткой и всасывал в себя листья, ветки, мох, мелких зверьков, крупных жуков, да и просто воздух в произвольных направлениях. От этого становилось реально страшно, поскольку поднялся просто ураганный ветер, а пылесос мог в любую секунду выйти на правильную амплитуду, чтобы скрутиться с ветки и освободиться.

Побледневшая от страха Мяу видимо пришла к выводу, что лучше лыжи на ногах чем шланг пылесоса в заднице, поэтому она лихо запрыгнула в кирзовые ботинки, подхватила палки и, с истеричным криком «Лыжню!», ускользила в неизвестном направлении на огромной скорости.

Когда расстояние до украденного артефакта показалось достаточным, я перестал накачивать обезумевший пылесос энергией и бессильно обвис в путах. Сил не осталось совсем.

Даже не так — я устал именно перегонять энергию в Вихря, а не истощил, так сказать, внутренние резервы. Сейчас моё тело испытывало весьма оригинальную смесь плавящего жара в мышцах и сковывающего оледенения во всех сосудах и капиллярах. А ещё от кожи натурально валил голубоватый пар.

От перенапряжения меня стошнило под ноги, прямо на осколок души, и стало чуть легче как телу, так и душе.

— Угощайся! — прохрипел я, с трудом натягивая мстительную улыбку.

Но, вместо бесконечного потока ругани и проклятий до пятого поколения, Шу произнёс очень тихо, вкрадчиво и, чёрт меня дери, даже почтительно:

— Как ты это сделал?

— Это всего лишь спазм желудка, ничего особенного, — произнёс я и хмыкнул, удивительно быстро приходя в себя.

— Идиот! — злобно заорал Шу, мгновенно забыв про почтительность, что проявилась секунду назад. — Я не про твою блевотину! Как ты обуздал духовную энергию⁈

— А нельзя было? — притворно удивился я, радуясь истерике этого козла.

— Ничтожество! Это просто невозможно! Ты не проходил инициализацию!

— А, понятно… — я глубоко вздохнул и разочарованно выдохнул, после чего авторитетно произнёс: — Ну и иди в жопу.

Пока кристалл с душой Шу изрыгал из себя проклятия и пожелания разной, крайне экзотической смерти, вроде «задохнуться от члена некоего Заралупангада в глотке» или «заразиться личинками каких-то цирил», я решил закрепить результат. Превозмогая, ага. Но не сильно, с передышками.

Немного отдохнул и попытался заставить провод пылесоса изгибаться, как говорила эта мерзавка про копьё. Не может же быть, что это сложнее, чем заставить, с её слов, змеёй изгибаться твёрдое копьё?

Оказалось, что может…

Сколько бы я не пыжился, сколько бы ни визуализировал этот процесс — нихрена не выходило, но это можно списать на стресс и неполное непонимание процессов. Но был и положительный момент! Точнее два:

Во-первых, теперь у меня получалось управлять энергией и попытки её задействовать уже не вызывали таких мучений.

А во-вторых, это дико бесило Шу, что, в свою очередь, крайне радовало меня. И чем больше он орал, тем больше мотивации и положительных эмоций получал я.

Вот так, на позитиве, незаметно прошёл день. Всё ещё привязан к дереву, всё ещё нихрена не понимаю, всё так же беззащитен, но теперь меня переполнял оптимизм и вера в светлое будущее!

Смеркалось…

Вместе с сумерками пришили ночные звуки леса, в результате чего весь оптимизм быстро испарился из меня вместе с теплом тела, поскольку температура воздуха ощутимо снизилась. Плюсом, без поддержки алтаря исцеления, болело и немело всё подряд. Кроме того, всё сильнее хотелось есть, пить, прилечь, прибить крикливого Шу и отходить Мяу лыжами вдоль хребта за обман.

Местные зверушки быстро поняли, что чудовища тут больше нет и решили переподелить охотничьи угодья. Во тьме беспрестанно кто-то бегал, шипел, рычал и взвизгивал. Тут и там кого-то то ли жрали, то ли сношали и мне совершенно не улыбалось подобное единение с природой — это не с палатками выбраться в соседний лесок.

Единственным способом отпугнуть лесных обитателей было включение пылесоса с последующим разгоном его до ультразвукового воя, но с каждым разом это помогало всё меньше — неведомые зверушки успокаивались всё быстрее и всё ближе шуршали в моменты затишья. Плюсом ко всему усталость брала верх, и я рисковал не то что уснуть, а банально вырубиться от переутомления.

— Ты не выдержишь, но я готов помочь тебе! — вновь завёл свою пластинку Шу, которую он сменил пару часов назад, когда понял, что угрозами и оскорблениями ничего не добьётся. — Просто поклянись бесконечностью мира, что будешь следовать моим приказам!

— Адрес жопы не изменился, но ты всё ещё здесь? — почти из последних сил огрызнулся я.

— Мальчик, послушай, ты ничего не знаешь об этом мире и не протянешь тут и дня, даже если освободишься. Признаю, ты меня удивил, но без наставления опытного мастера ты просто погибнешь. Признаю, я был зол и наговорил грубостей, но поверь, я не думал, что ты настолько талантлив! Я сделаю тебя своим первым учеником, и ты сумеешь достигнуть самой вершины могущества!

— А тебе с этого какая выгода? — я наконец снизошёл до диалога, в надежде, что беседа поможет мне продержаться до утра, а дальше — кто знает?

— Почтение и звание великого наставника, что сумел воспитать столь выдающуюся личность! Пойми ты уже наконец,