Молниеносный 2 - Дмитрий Валерьевич Дубов

— Извиниться хотела, — протянула моя помощница, а потом резко вскинула голову. — Я была неправа. Ну, когда мы ужинали перед вашим отъездом на Рубеж, наговорила лишнего и вообще…

— И твои извинения никак не могли подождать до утра? — сдерживать смех было всё труднее, но я держался из последних сил.

— На самом деле я хотела напомнить о квартире, которую вы для меня в столице держите, — сказала Алёна, поменяв позу и встав полубоком.

Халатик облепил округлую попку и подчеркнул талию. Нет, ну это уже ни в какие ворота! Сначала она рычит на мои комплименты, а потом среди ночи ломится в мою комнату и выставляет свои прелести напоказ.

— Какую квартиру, Алёна? — со вздохом спросил я.

— Ну ту, рядом с Лубянкой, на Неглинной, вы ещё хотели её продать, чтобы выкупить апартаменты для Дарьи Сташевской, — моя помощница нахмурила брови и закусила губу. — Мне пришлось тогда пригрозить увольнением…

— Точно! Я и забыл, — я хлопнул себя ладонью по лбу. — И что же с той квартирой?

— Вам не обязательно в санатории жить, я вывезу вещи и… — она зажмурилась, сжала кулаки и вдруг выпалила, — Это правда, что вы сделали предложение княжне Пожарской?

— Насчёт квартиры мысль интересная, надо обдумать, а вот насчёт Пожарской… думаю, что моя помощница была бы в курсе, — со смешком сказал я. — В конце концов, это ей пришлось бы побегать, устраивая званый ужин и прочие формальности для официальной помолвки.

— Но тогда… — она распахнула глаза и уставилась на меня с затаённой надеждой.

Ответить ей я не успел — из соседней двери высунулась Пожарская, смерила взглядом композицию «князь в трусах и его помощница в шёлковом халате не по размеру», а потом шагнула в коридор.

— Я что-то пропустила, или в современном обществе считается нормальным, что полуголые помощницы ломятся в спальню своего хозяина? — спросила она ледяным тоном. — Впрочем, о чём это я! Всегда были особы, добивающиеся особого расположения ввиду отсутствия нужных для работы навыков.

— Да как вы могли!.. — возмутилась Алёна, давясь воздухом. — Как можно думать такое⁈

— А что ещё можно подумать, увидев подобную сцену? — Ксения высокомерно вздёрнула бровь и скрестила руки на груди.

— Мне нужно было сказать князю кое-что важное! — начала оправдываться Алёна, а я закатил глаза и начал закрывать дверь в комнату. Слушать женскую перепалку не было никакого желания.

— Юр-ра! — прорычала Пожарская, заметив моё стратегическое отступление.

— Ну что «Юра»? — со вздохом спросил я. — Ночь на дворе, я устал и хочу спать. Если вам хочется выяснять отношения, сделайте милость — отойдите подальше, чтобы я вас не слышал.

— Ты… — начала было Ксения, но быстро сдулась. — Прости, тебе и правда нужно отдохнуть. Я не подумала, что…

— Умные люди говорят, что думать иногда полезно, — с нажимом сказал я, оглядев обеих девушек тяжёлым взглядом. — Доброй ночи, девушки. Очень надеюсь на ваше благоразумие.

Я захлопнул дверь и выматерился от души, а потом залез под одеяло. Снова. Если хоть кто-то посмеет нарушить мой сон из-за надуманной ерунды, неуместной ревности или шутки ради, я, пожалуй, не сдержусь и пошлю такого гостя в далёкие дали.

— А если согласятся? — ехидно поинтересовался Вольт, подслушав место назначения. — Мне показалось, что именно туда они и напрашивались.

— Ну хоть ты не начинай, ладно? — попросил я, потерев глаза.

— Ну и зря, между прочим, очень симпатичные с-самочки, — протянул Вольт, а потом заскочил ко мне на кровать.

— Брысь отсюда, — я указал ему на кресло у стены и почти сразу же провалился в сон. Только для того, чтобы снова проснуться от стука в дверь.

Да вашу же мать! Я рывком отбросил одеяло в сторону, вскочил с кровати и чуть не наступил на Вольта, который спрыгнул на пол уже после меня. Вот же поганец, всё-таки остался на кровати со мной.

Ну сейчас я этим девицам красным устрою.

— Да разберитесь вы уже там сами! — рявкнул я, распахивая дверь. — Вам с первого раза не понятно, да⁈

Я был готов рвать и метать, не стесняясь в выражениях, но все слова замерли где-то в горле с едва сдерживаемым рыком. Ведь на пороге моей комнаты стояла не одна из девушек, и даже не обе разом. Переминаясь с ноги на ногу, на меня смотрел глазами кота из мультика не кто иной, как Михаил Бабарыкин.

— Я не вовремя, да? — спросил он, сделав шаг назад при виде моей перекошенной от злости физиономии.

— Миша, сейчас два часа ночи, — прорычал я. — Если на нас не напали демоны или армия не открыла огонь по дому отдыха, не смела Звенигород боеголовками или… в общем, если ничего такого не случилось, то какого хрена ты забыл под моей дверью⁈

— Тут такое дело, — промычал Бабарыкин, сделав ещё один шаг назад. — Юра, нам нужно серьёзно поговорить.

— Опаньки! — Вольт высунул морду в коридор и посмотрел на Михаила. — Ых-ха-ха! Кажется, ты попал, князь.

Глава 5

Я смотрел на Михаила и думал о нескольких вещах одновременно. Во-первых, мне не понравилось, что моя комната стала местом притяжения для моих знакомых. Во-вторых, я не мог понять, почему они вообще решили, что это нормально. То есть, прийти среди ночи, постучать в дверь князя и ожидать, что он всё бросит и выслушает их.

— Ну ведь ты так и сделал, — продолжая хихикать, съязвил Вольт.

— Слушаю тебя, Миша, — хмуро сказал я, скрестив руки на груди.

— Я послал запрос семейному нотариусу, написал, что не имею имущественных и иных претензий и прошу не считать меня одним из рода Бабарыкиных, — выпалил Михаил на одном дыхании. — Я хочу принести тебе присягу, стать вассалом рода Громовых.

— Чего? — опешил я. — В смысле ты из рода вышел что ли?

— Ну да, — довольно кивнул Миша, а потом улыбнулся шальной улыбкой. — Ты примешь присягу?

— Погоди, — я задумчиво почесал затылок.

Кажется, я слышал в одном из сериалов, что вассалами становился весь род, а не отдельный человек. Но то было в моём мире, а как здесь всё устроено я не знал.

— Так же тут всё устроено, — буркнул Вольт, недовольный тем, что шутка обернулась вполне серьёзным вопросом. — Либо станет твоим слугой, либо одним из рода Громовых… тут уж тебе решать.

— А что говорится в законе о вассалитете? — прищурившись, спросил я у Бабарыкина.

— Что один род может стать вассалом другого, служить верой и правдой на процветание рода в обмен на защиту и помощь, — без запинки ответил Михаил.

— Если ты выйдешь из рода, то можешь говорить только за себя, — озвучил я