Путеводитель по местам силы и параллельным пространствам - Евгений Александрович Файдыш

Эта схема может проиллюстрировать один из древних способов установления тонкоматериального контакта с иной сущностью (человеком, духом, животным). Вы через глубины собственного подсознания погружаетесь в архетипические пространства все более высокого уровня иерархии, пока не достигнете области, общей с вашим адресатом. А затем начинаете движение назад, к более плотным мирам, в которых он обитает. На рисунке пунктирной линией показана траектория такого путешествия к духу оленя, совершаемого шаманом перед охотой. Как видно, происходит спуск к архетипическому пространству млекопитающих, а затем подъем по пространствам животных к подсознанию искомого оленя.

Одним из важнейших измерений Древа мира является время, т. е. каждое архетипическое пространство существует не только в настоящем, но и в прошлом, и будущем. И точно так же. как вы путешествуете между разными архетипическими мирами настоящего, вы можете странствовать между разными временными срезами одного и того же мира. Правда, такие странствия намного сложнее и требуют достаточно высокой квалификации. Об этом аспекте тонкоматериальных путешествий мы поговорим более подробно в разделе о виртуальном оракуле.

По всей видимости. Древо мира является наиболее общей классификацией тонкоматериальных миров. Однако известно и множество других классификаций, так или иначе вытекающих из «древовидной». К ним относятся традиционная шаманская картография верхнего, среднего и нижнего мира, деление тонкоматериальной вселенной на божественные и демонические миры, рай и ад (более обобщенной и подробной версией этой схемы являются шесть сансарических миров индуизма и буддизма). Более подробно обо всех этих вариантах описания тонкоматериальной реальности мы поговорим в главе, посвященной непосредственно картографии.

Ну и наконец, еще один очень важный аспект Древа мира — это творение и разрушение вселенной. Практически во всех древних традициях разные уровни Древа мира сравниваются с разными этапами творения — разрушения макро- и микрокосмоса. При этом исходят из циклической модели времени, когда этапы творения — разрушения следуют друг за другом. С этой точки зрения, модель линейного времени, идея прогресса является частным случаем этой более общей схемы, как отрезок линии — часть окружности. Во всех подобных схемах сверхсознание является источником и первопричиной творения, а материальный мир его конечным этапом. Поэтому движение вверх по иерархии Древа мира одновременно и погружение к истокам времени, к истокам вселенной, к первозданному хаосу.

Эту глубинную связь Древа мира с процессом творения прекрасно иллюстрирует одна из древнейших тантрических мандал Шри янтра. Ее связь с Древом мира становится более ясной из трехмерной версии изображения (см. рис. 4). При этом точка в центре соответствует вершине древа, области сверхсознания, а периферийный квадрат — материальному миру, корням. Аналогичную символику мы можем увидеть в тибетской мандале Калачакры и в других мандалах, иконах и янтрах, во многих религиозных и магических сооружениях, храмах (см. главы 3, 6).

2.2. Особенности восприятия пространства и времени

Остановимся сначала на инвариантах внутреннего пространства, го есть таких его особенностях, которые практически одинаково воспринимаются разными людьми независимо от их культурной и национальной принадлежности.

Такие инварианты могут проявляться в сказках, художественных произведениях, религиозных и культурных традициях, в снах и галлюцинаторных образах. Они связаны не только с пространственно-временными отношениями, но и с сюжетной структурой художественных произведений, ценностной ориентацией человека.

Одним из родоначальников научного изучения подобных психологических инвариантов или архетипов является К. Юнг. В его работах на примерах анализа структуры древних мифов, более поздних произведений искусства и сновидений показано существование архетипических инвариантов, приведена их классификация. Из современных исследователей, работающих в этом направлении, следует отметить концепции С. Грофа, посвященные анализу архетипических инвариантов, связанных с субъективным временем и пространством при измененных состояниях сознания. В настоящее время еще трудно ответить, какие реальные процессы обуславливают существование подобных инвариантов. Вполне возможно, что они являются проявлением закономерностей работы нейрофизиологических механизмов головного мозга, его предопределяемой генетически информационной структуры.

Попытаемся теперь выделить основные инварианты внутреннего пространства, обуславливающие его специфику, отличие от физического пространства, непосредственно взаимодействующего с человеком (ньютонова пространства).

Во-первых, следует отметить отсутствие неизменных размеров и даже формы у одного и того же объекта. За считанные мгновения он может вырастать до гигантских размеров и, наоборот, становиться микроскопически малым. Подобные эффекты многократно отмечались в снах, галлюцинациях, фантазиях, нашли свое отражение в многочисленных мифах, преданиях, фольклоре. Так, в работе Б. Тана приводится описание изменения состояний сознания у чукотского шамана:

«…Трудно понять, какие бывают духи, большие или маленькие. Посмотришь на духа — и он меньше мошки. Посмотришь опять — и он уже ростом с человека. И вот погляди: он уже сидит на утесе, и ноги его стоят внизу на песке. Приглядись к нему ближе: он кажется не больше пальца. Погляди на него издали, сквозь легкий туман — и он высится, как целая гора…»

При этом громадными обычно представляются не объекты, которые доминируют над данным человеком, представляют для него опасность, а, наоборот, маленькие, подчиненные ему. При этом смена отношений подчинения, доминирования может приводить к резкому изменению размеров объекта.

Для образов внутреннего пространства характерна также деформация относительных размеров. Какая-то часть может увеличиваться и становиться огромной, в то время как другая резко уменьшается. Такие деформации относительных размеров часто возникают в детских снах, их можно увидеть во многих ритуальных рисунках и скульптурах, отражающих восприятие в измененных состояниях сознания человека. В монографии М. Мерфи приводится пример такой деформации относительных размеров, возникшей у игрока в гольф в ответственный момент соревнования:

«…Лунка, в которую должен был попасть игрок, вдруг увеличилась, по его собственному признанию, до размеров ванны. Я попробовал задержать это ощущение, — рассказывал спортсмен, — не пытаясь объяснить себе его природу…»

Таким образом, если в ньютоновом пространстве инвариантными являются размеры и формы объекта (если, конечно, они не деформируются внешними силами), то во внутреннем пространстве неизменны лишь наиболее общие топологические характеристики объектов, а размеры и форма могут трансформироваться в очень широких пределах.

Во-вторых, если обычное физическое пространство однородно и изотропно, то во внутреннем существуют сильнейшие неоднородности и топологические склейки, делающие возможным мгновенный переход из одной геометрии пространства в другую. Иными словами, тут, скорее, можно говорить о множестве пространств с разной геометрией, соединенных тоннелями и образующих сложную сеть. Такие сложные пространственные структуры в физике используют для описания эффектов квантовой теории гравитации.

При описании перехода из одного такого пространства в другое обычно используют аналогии узкой щели, трещины, колодца, туннеля. Этот мотив постоянно присутствует в мифах, сказках. Образ узкого тоннеля возникает и при описаниях состояний, переживаемых в момент клинической смерти, недаром ритуал прохождения