Я тебя уже присвоил - Кристина Майер

А тут верю. Волнение зашкаливает дыхание сбивается.

— Как у тебя дела? — интересуется Ахмед.

— Все хорошо...

«Было бы, не появись ты в моей жизни...» — заканчиваю про себя.

— Марина, нужна помощь?

— Нет, — слишком поспешно.

Конечно, нужна. Мы до сих пор не решили проблему с подарками. Стоит мне заикнуться, я уверена, Арданов не останется в стороне, но тогда я буду себя чувствовать обязанной ему. Не хочу! Сами справимся!

Справимся же?

— Хорошо, но для тебя я всегда на связи, — и опять его слова проникают в душу. Понятно, от кого Руслан унаследовал характер и мужское поведение.

— Я запомню. Но больше никаких подарков, Ахмед Зафарович. Я не приму.

— Я услышал тебя, Марина, но ничего не стану обещать, — я не могу видеть выражение его лица, но в голосе слышу улыбку.

— Откуда у вас номер телефона? — он есть в свободном доступе в интернете, но мне для чего-то нужен его ответ.

— У меня есть и твой мобильный номер, Марина, но в субботу ты оборвала мой звонок и отправила его в черный список, — вроде повествует, но я чувствую, что мое поведение не останется без внимания.

— Думала, опять звонят мошенники. Вы извините меня, Ахмед Зафарович, но мне нужно работать, всего доброго, — пора заканчивать наше общение. И не только по телефону.

— Мне не нравится твой официальный тон, Марина. Мы это решим чуть позже. До скорой встречи, — заканчивает разговор, оставляя мои нервные клетки в возбуждении.

Никаких встреч!

Первую половину дня я не могу себя собрать. Мысли постоянно возвращаются к Арданову, прокручиваю в голове наши встречи, разговоры. Разбила чашку с водой. Сама не поняла, как она выскользнула из рук. На юбку поставила пятно, уронив вилку с нанизанным куском котлеты.

Когда позвонил Гудков и стал нервно требовать заняться поисками спонсоров, а не сидеть на месте, не выдержала и повысила тон. Начальство нервничает. Деньги осели у них в карманах, а подарков у моих подопечных нет. Если я не найду спонсоров, а история всплывет, могут полететь головы. Моя в том числе, поэтому я не бегу жаловаться. Уберут тех, у кого нет денег, чтобы дать взятку.

После ужина Руслан с Владой идут гулять, отпросил племянницу на два часа. А мне нужно в аптеку. Мой день, наверное, не до конца был испорчен, начались критические дни. Как назло, ни в сумке, ни в столе не нашлось ни одной прокладки. Цикл у меня нестабильный, для страховки средства гигиены всегда ношу с собой, а тут не пойму, куда они делись. Взяла одну прокладку у Наташи, больше у нее не было.

Выбегаю на мороз. Обжигает лицо и руки. Руки прячу в карманы, лицо в ворот пальто. Аптека здесь недалеко, можно пробежаться пешком. Только бы не поскользнуться и не упасть. В аптеке беру сразу несколько упаковок и обезболивающее, аптекарша складывает покупки в темный непрозрачный пакет.

Спешу обратно. Смотрю под ноги, чтобы не упасть. Не замечаю мужчину, стоящего у входа. Пугаюсь, вскрикиваю, когда он хватает меня за локоть. Из рук выпадает пакет. Поднимаю резко голову. Кровь стынет в венах, когда сталкиваюсь взглядом с бывшим мужем...

Глава 10

Марина

Паника липкими щупальцами сжимает горло. Перестаю слышать звуки, перед глазами все плывет. Отголосками разума я понимаю, что Рома ничего не должен мне сделать. С нашей последней ссоры, после которой я оказалась в больнице, прошло почти десять лет. Развод был тяжелым, Рома пробовал угрожать, потом уговаривать, обещал, что это больше никогда не повторится. Клялся, что обратится к психотерапевту, который обязательно поможет избавиться ему от приступов агрессии. Только к тому времени пелена спала. Я не перестала его бояться, но я твердо решила бороться. В то время меня очень поддержали Сережа, который поднял связи и друзей. Рому даже вывезли куда-то в лес и очень сильно избили. Откуда я об этом узнала?

Он несколько недель провел в больнице. Нападавших так и не нашли, хотя меня и брата постоянно допрашивали следователи, подозревая в организации нападения. Позже адвокаты Ромы воспользовались этой ситуацией, чтобы затянуть развод. Он не хотел меня отпускать, как я позже поняла, ему нужна была жертва, он чувствовал себя мужиком, только измываясь надо мной. Ему нравились мои слезы, моя боль. Каждый раз ему хотелось все больше и больше моих страданий. После этого у нас были моменты затишья, он каялся, признавался в любви, был нежным, внимательным, заботливым, но спустя какое-то время эти периоды меня пугали, я знала, что за ними последует очередной срыв.

Живя с таким человеком, ты боишься сказать лишнее слово, поспорить на бытовые темы. Высказаться о ком-то хорошо или плохо, потому что если у Ромы было противоположное мнение, это могло стать катализатором к скандалу. Через год у меня почти не осталось подруг. Друзей парней я потеряла еще на этапе ухаживаний. Рома был патологически ревнив. Позже я отдалилась и от семьи, виделись только по праздникам и то не всегда.

Спустя столько лет мой кошмар вернулся. Запертый страх вырвался наружу дав психосоматическую реакцию.

— Что ты здесь делаешь? - голос вибрирует от истеричных нот.

— Привет, Марина, - с нежностью в голосе, о которой мое нутро выворачивается, потому что я знаю, он не притворятся. Дергаю локоть, Рома меня сразу же отпускает, а я чуть не расстилаюсь на асфальте, поскользнувшись на корке льда. Он не дает мне упасть, хватая за талию и прижимая к себе.

— Убери руки, - во мне не может родиться благодарность к этому человеку, даже если он раз за разом будет спасать мою жизнь. Потому что самую бесценную жизнь он забрал.

— Марина, давай поговорим, - отпускает, отходит на шаг. - Мне многое нужно тебе сказать.

— Уходи. Я не стану тебя слушать, - Рома наклоняется, поднимает пакет, передает мне в руки. Любому другому я сказала бы: спасибо! Ему не могу.

— Марина, подожди, - преграждает дорогу, когда я хочу его обойти. - Ты имеешь право меня ненавидеть, я сам себя ненавижу. Каждый прожитый день, как наказание. Я лишился самого дорого, что было ы моей жизни - тебя и нашего ребенка...

— Замолчи! - мне, словно кто-то горло сдавил и нечем дышать.

Раскаяние из его уст звучит противоестественно, меня убивает каждое сказанное им слово.