Его строптивый Огонек - Екатерина Юрьевна Васина

Ведьмак, наверное.

Дядя меня реально встретил в дверях. Года три назад он переехал в модный район, ближе к окраине города. Ну такой, знаете, где даже гуси строем ходят, а озеро выглядит так, точно его сейчас начнут снимать для фотосессии. Дома тут построили в три-пять этажей. И на каждом этаже не больше двух квартир. Так что логово Ильи выглядело впечатляющим: три комнаты, гостиная, объединенная с кухне, балкон, больше смахивающий на террасу и отдельная гардеробная. Зачем ему три комнаты? Ну как он пояснил: одна это кабинет, вторая тренажерный зал, а в третьей спальня.

— Мне уже страшно. — сообщила, когда забралась на его этаж.

Илья зачем-то взял в руки ремень, сложил его пополам и теперь красноречиво постукивал им по ладони. Сидевшая рядом с ним огромная белая кошка с разными глазами смотрела примерно так же. За ее спиной устроился не менее мрачный угольно-черный кот.

Груздь и Радозть. Причем звание первого получил черный котяра, потому что вечно ходил с таким видом, точно его ущемляют во всем.

— Иногда я склоняюсь к тому, что все же детей порой полезно лупить. — сообщил Илья.

Я покосилась на ремень и протянула коробочку.

— Еще и подкупаешь?

— Я совершеннолетняя. — сообщила торопливо. — Это не подкуп, а подарок от любимой племянницы. Дай конверт!

— В квартиру зашла. — рявкнул мой дядя холерик. — Быстр-р-ро!

Я влетела раньше котов, которые проводили меня понимающими взглядами.

Спустя пятнадцать минут мне хотелось покаяться во всех своих грехах, начиная с момента рождения. Как у него это получается? Если ругает отец, то в ответ хочется сделать что-то еще более отмороженное. Но если за дело берется Илья, то все, мне крышка.

— Ты понимаешь, что Сашка с тобой сделает, когда узнает?!

— Папа будет зол. — я сижу на просторной кухне, сжимая теплый бокал с чаем. У Ильи тут все какое-то типично мужское: кожа, шоколадные и бежевые оттенки, стиль минимализм. Ни цветочка, разве что кошачьи игрушки под ногами попадаются.

— Ты вот сейчас преуменьшила масштаб пролемы.

Илья расхаживал передо мной, как инквизитор. Еще немного и прямо услышу “сжечь ведьму”.

— Ну почему же, я просто сообщила сжатую версию. А если в целом, то думаю у меня заблокируют все карты, заберут квартиру, которая записана на отца ну и…машинку, скорее всего. Поэтому я уже собрала кое-какие вещички и они сейчас в багажнике. Можно пожить у тебя?

— Ага! Дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде?!

— Ладно, ладно, у Лекси перекантуюсь. У нее квартиру пустует и… — тут я замолчала, увидев перед носом фигу.

— Хрен тебе! — “ласково” сообщил Илья. — Тебя без присмотра теперь оставлять то страшно. Вдруг в следующий раз с младенцем заявишься? Или с арабским шейхом.

— Почему с шейхом? — поинтересовалась осторожно, обнюхивая фигу, потом отодвинула ее пальцем.

— Потому что с тебя станется! — гаркнул дядюшка. — Пошли, вещи твои принесем. Ты уверена, что стоит сообщать новость лицом к лицу? Может, позвонишь? А то что-то мне за тебя страшновато, как представлю реакцию Сани.

Ой какой хороший совет! Ой как я хочу ему последовать!

Увы.

— Нет, Илья, такое лучше сообщать в реале, а не прятаться за телефон. Да и, как я сказала, вряд ли папа сделает что-то, кроме перечисленного. У него всегда наказания сводятся к лишению плюшек.

В итоге мы перетащили мои три сумки с вещами и прочим барахлом, после чего слопали круассаны и я отправилась к родителям.

Ощущение, что иду на экзамен, который не сдам. После чего вылечу из университета.

Глава 5

Папа вернулся, когда время уже приближалось к девяти вечера. Не сильно в духе, судя по тому как хлопнула входная дверь. Даже чихуйня притихла, хотя частенько принималась гавкать.

Я сидела в комнате, собираясь с духом и документами. Оригиналы я оставила у Ильи, а с собой взяла копии. С папы станется разорвать их чисто, чтобы выплеснуть злость.

Прислушалась и поправила заплетенные во французскую косу волосы. Еще один повод для злости папы. Он то думал, я вернусь с нормальным цветом, а не как ходячая радуга.

Судя по отрывкам голосов, папа что-то выговаривал охране. Маму я не слышала. Либо она в столовой вместе с Викторией, проверяет, чтобы сервировка была безупречна. Точно не ужин в кругу семьи, а какой-то званый вечер. Либо она просто спряталась в спальне и ждет, пока буря слегка утихнет.

У папы два типа злости. Если он громкий, все критикует и кривит губы, то тогда все нормально. Это пройдет быстро. Но вот когда в его глазах появляется холод, когда голос понижается практически до шепота, а крылья носа белеют…тогда все, проще бежать в Антарктиду.

Раз он шумит, то, видимо, первый вариант. Я опять провела вспотевшими руками по подолу платья-футляра. Специально выбрала строгое, с высоким воротником и длинными рукавами. Чтобы немного смягчить цвет волос. Точнее, цвета.

Мда. Все, хватит отсиживаться, пора идти признаваться.

У нас дома мы в тапочках не ходили. Домашняя обувь только элегантная, можно даже на небольшом каблуке. А я, может, босиком хочу пройтись, даром, что полы теплые. Но нет, тоже нельзя.

Вообще в этом доме слишком много странных запретов. И все установлены отцом.

Я спустилась как раз в тот момент, когда родители усаживались за круглый прозрачный стол под белоснежной скатертью. За ним мы обычно собирались только близким семейным кругом. Когда же прибывали гости, то уже использовалась большая столовая с длинным столом мест на пятнадцать.

Я скромно села на свое место, пока мама наливала себе шампанское. Какой бокал за день? Не хочу думать.

Ну и,