Жуков. Портрет великого полководца - Виктор Иванович Устинов

в ставку фюрера. Это был боевой офицер, потерявший на фронте в Африке руку и глаз и сплотивший вокруг себя таких же смелых и бесстрашных людей, как и сам. Самая большая ошибка этих мужественных офицеров состояла в том, что, взявшись за устранение Гитлера, они доверили более известным генералам задачу по захвату правительства и власти в Берлине, с которой из-за нерешительности и трусости эти генералы не справились.

Покушение было организовано в Ставке Гитлера, куда Штауффенберг выезжал для доклада и где он оставил в бетонном бункере портфель со взрывчаткой. Но из-за сильной жары оперативное совещание было перенесено в фанерное строение барачного типа, которое принадлежало министру вооружений А. Шпееру, и Штауффенберг не придал этому значения. Взрыв в бетонном бункере не давал никаких шансов на жизнь никому, кто бы там ни находился, но в деревянном строении сила взрывной волны, отразившись от крепкой тумбы стола, ушла в раскрытое окно, что сохранило жизнь Гитлеру. Но в самом Берлине активные участники заговора, получив сообщение о произведенном Штауффенбергом взрыве, долгое время бездействовали. У них было достаточно военных сил, чтобы ротой солдат арестовать всех министров, участвовавших в совещании в помещении министерства пропаганды, а другими подразделениями занять берлинскую телефонную станцию, центральный телеграф, главный узел связи, Дом радио и объявить о низложении Гитлера даже после того, как они узнали, что он остался жив. Командующий Резервной армией генерал-полковник Ф. Фромм в решающий момент заговора дрогнул. Стремясь скрыть свое участие в заговоре, он решительно проявил показную преданность Гитлеру, расстреляв во дворе штаба своих ближайших помощников генерала Ф. Ольбрихта и полковника К. фон Штауффенберга, самых активных участников заговора, и прервал все передвижения частей для выполнения целей заговора. В первые дни после пресечения заговора он был героем, спасшем режим Гитлера, но гестапо раскопало следы его активного участия в заговоре и он был предан такой же жестокой смерти, как и все другие его участники.

Приехавший срочно в Берлин Гитлер на большом совещании ликующим голосом заявил, что «близится долгожданный коренной перелом в ходе боевых действий, ибо место удаленных с высших командных постов предателей отныне займут одаренные генералы». Он вспомнил 1937 год и рассказал, что располагает конкретными данными военного тайного сотрудничества между генеральными штабами Германии и России и что Сталин «сумел раньше его избавиться от предателей и привести к руководству вооруженными силами генералов, не обремененных пороками прошлых изменнических уз»304.

По приказу Гитлера большинство осужденных казнили не на гильотине, как гражданских преступников, и не через расстрел, как военных, – их вешали на рояльных струнах, прикрепленных к крюку мясника на потолке в тюрьме Плетцензее. Эта смерть была долгой и мучительной, и она была придумана в ведомстве Гиммлера, любившего, как и Гитлер, «утонченные» зверства, отвечавшие их нравственному облику и душевному состоянию. Был даже заснят фильм об этих казнях, который показывали в нацистских кругах и солдатам на фронте, чтобы поднять их «боевой дух». Был арестован по делу о заговоре и бывший начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер, но, отсидев в концлагерях, ему удалось дождаться окончания войны и выйти на свободу. Тяжелее была судьба двух фельдмаршалов – Г. фон Клюге и Э. Роммеля. Первый, всегда сочувствовавший участникам заговора, но не принимавший в нем активного участия, был обвинен в том, что он своевременно не донес властям о нем; уязвленный недоверием Гитлера, фельдмаршал приехал в город Мец, у стен которого он воевал в Первую мировую войну, и там принял яд. Он был похоронен без воинских почестей, но гроб его несли военные. Второй тоже попал под подозрение гестапо, и Гитлер, следуя повадкам Нерона, распорядился, чтобы фельдмаршал ушел из жизни добровольно, приняв из рук адъютанта фюрера ампулу с цианистым калием. За беспрекословное выполнение воли Гитлера фельдмаршал был похоронен со всеми воинскими почестями305.

Всего по делу о заговоре против Гитлера 4800 человек было казнено и более 7000 человек арестовано и предано различным формам наказания. В соответствии с «древнегерманскими» законами о кровной вине репрессиям подверглись и родственники заговорщиков: многие были отправлены в концлагеря, а детей нацисты под новыми фамилиями помещали в детские дома306. Жестоко расправившись с военной оппозицией, Гитлер привел в состояние страха все германское общество, которое и до этого было придавлено в своем развитии. Теперь все немцы автоматически выполняли указания властей, никому не веря и ни на кого не надеясь, лишь уповая в своей судьбе на промысел божий, который всегда был милостив к их нации. И в стане союзников после жестокой расправы Гитлера с заговорщиками утратили всякую надежду на возможность прихода в Германии прогрессивных сил, а вести какие-либо мирные переговоры с гитлеровским режимом никто не хотел. Да и сам Гитлер и его близкое окружение, запятнав себя страшными преступлениями против человечества, не ждали для себя снисхождения и потому готовились сражаться до последнего солдата.

Маршалы К.К. Рокоссовский и Г.К. Жуков на 1‑м Белорусском фронте

Советские войска вступали на польские земли, и нужно было и военным подключиться к процессу утверждения в польском обществе представителей Польского комитета национального освобождения, которое в Москве было признано как временное правительство Польши. Сталин возложил на Жукова дипломатическую миссию установления тесных контактов командования Красной Армии с политическими деятелями возрождаемой новой Польши, и маршал вскоре встретился с его руководителями Берутом, Осубко‑моравским и Роля-Жимерским. Он заверил их в поддержке войсками Красной Армии их стремления возродить Польшу на новых, социалистических началах. Но главная задача Жукова состояла в том, чтобы ускорить наступательные действия 1-го Украинского и 1-го Белорусского вглубь Польши. 11 июля маршал Жуков уже был на своем командном пункте в Луцке, откуда он координировал действия двух фронтов: 1-го Украинского и 1-го Белорусского. 1‑й Украинский завершал подготовку к проведению Львовско-Сандомирской операции, а войска 1-го Белорусского фронта 6 июля освободили Ковель и стремительно продвигались на Седльце и Люблин. Жуков следил, чтобы 1‑я Польская армия генерала З. Берлинга участвовала в боях с советскими соединениями по прорыву обороны противника западнее Ковеля и форсировании Западного Буга, а 23 июля они вступили на родную землю.

Используя успех 1-го Белорусского фронта, неожиданный удар для германского командования готовил 1‑й Украинский фронт, и эта гениальная последовательность ударов была задумана маршалом Г. Жуковым еще при разработке замысла Львовско-Сандомирской наступательной операции. Ее замысел состоял в том, чтобы окружить и уничтожить львовско-бродскую группировку противника, освободить Львов, рассечь группу армий «Северная Украина», одну ее часть отбросить в район Полесья, другую – к