Жуков. Портрет великого полководца - Виктор Иванович Устинов

Черняховского, тесно взаимодействуя, окружили пять пехотных дивизий, которые, утратив всякую надежду на прорыв, 27 июня сложили оружие. Они потеряли здесь 40 тыс. убитыми, более 17 тыс. пленными и много оружия и боевой техники. В немецкой обороне появилась первая большая брешь. Остатки 3‑й танковой армии были разгромлены в ходе преследования быстро введенными в прорыв подвижными соединениями этих фронтов. Наступавшие на могилевском направлении соединения 2-го Белорусского фронта пробили мощную и глубоко эшелонированную оборону немцев, которую противник подготовил по рекам Проня, Бася и Днепр. 28 июня они освободили Могилев. Отход 4‑й немецкой армии был дезорганизован, противник потерял до 33 тыс. убитыми и пленными.

В это же время командующий 1‑м Белорусским фронтом генерал К. Рокоссовский загнал 9-ю армию в Бобруйский котел, где она была уничтожена, а затем повернул главные силы на Минск. Чтобы окружить 4-ю армию, оборонявшуюся в треугольнике Могилев – Орша – Минск, маршал Г. Жуков, по согласованию со Ставкой, перенацелил главные силы фронта на Барановичи, а 3-го Белорусского – на Молодечно, замкнув подвижными силами этих фронтов кольцо окружения этой армии вокруг Минска, из которого ей не суждено было вырваться. 3 июля столица Белоруссии была освобождена стремительным ударом танковых корпусов 3-го и 1-го Белорусских фронтов, а восточнее Минска было завершено окружение 105 тысяч вражеских солдат и офицеров. Их попытка прорваться на запад или юго-запад была решительно пресечена; противник потерял 70 тыс. человек убитыми и около 35 тыс. пленными. В котлах в районах Витебска, Орши, Могилева, Бобруйска и Минска сдались в плен 39 генералов – командиров корпусов и дивизий.

Таким образом, советские войска, нанеся тяжелое поражение группе армий «Центр», за 12 дней операции (с 23 июня по 4 июля) продвинулись до 250 км от исходного положения и с выходом на фронт оз. Дривяты, оз. Нарочь, Вилейка, Молодечно, Столбцы, Несвиж почти полностью освободили от фашистского ига Белорусскую ССР. В ходе сражения Жуков держал все три фронта в огромном напряжении, сам ни на секунду не отвлекался от динамики начавшегося боя и часами не отходил от стереотруб, телефонов, особенно внимательно следил за докладами начальников разведок фронтов. Еще до начала операции он согласовал с командующим дальней авиацией Головановым масштабы ее применения и способы ее вызова. Вечером 25 июня Жуков срочно вызвал к себе представителя авиации дальнего действия полковника Н.С. Скрипко и спросил: «Где действует сейчас авиация дальнего действия?» Полковник стал перечислять цели, по которым должны были нанести авиационные удары 3‑й и 4‑й авиакорпуса – железнодорожный узел Осиповичи; 2‑й и 7‑й – станция Толочин, 1‑й и 8‑й ударят по скоплениям немецких войск в районе Орши, а 4‑й и 5‑й авиакорпуса пойдут на спецзадание. Маршал нетерпеливо перебил доклад и приказал всю авиацию, что поблизости, перенацелить в район Бобруйска. Он пояснил, что, по данным воздушной разведки, немцы начали отвод войск по трем дорогам, ведущим от Могилева, Рогачева и Жлобина в общем направлении на переправу через Березину к деревне Титовка, что южнее Бобруйска. Маршал потребовал разбомбить эту переправу и подвергнуть сосредоточенным ударам скопление фашистских войск и походные колонны гитлеровцев, двигавшиеся к местам переправ. Сразу же после освобождения Бобруйска Жуков проехал на автомашине по району боевых действий и лично убедился в успешной работе 16‑й воздушной армии фронта генерала С.И. Руденко и авиации ДД, которой командовал маршал Голованов. В ходе операции Жуков не раз вносил коррективы в работу АДД. При очередном докладе ее представителя, что АДД нацелена бомбить железнодорожный узел Барановичи, маршал возразил: «Сегодня эта цель нам не нужна. Обстановка резко изменилась. Юго-западнее Августова обнаружено большое скопление фашистских танков. Очевидно, на фронт выдвигается новая танковая дивизия противника. Надо во что бы то ни стало задержать фашистские танки, потрепать резервную дивизию врага». Находившиеся уже в полете авиакорпуса были перенацелены, и задача по нанесению поражения танковой дивизии была успешно решена. Впоследствии пленные танкисты говорили, что ночная бомбардировка их основательно потрясла и помешала их выдвижению299.

В ходе наступления возникало много проблем, которые маршал решал умом крупного государственного деятеля. Жукову стало известно, что немцы пригнали в Белоруссию несколько паровозов со специальным оборудованием, способным разрывать и гнуть железнодорожные рельсы, которые невозможно было использовать повторно. Понимая, с какой проблемой столкнутся железнодорожные войска при восстановлении железнодорожных путей, Жуков вызвал опытного боевого летчика 3-го Белорусского фронта ст. л-та Л. Беду и поставил ему задачу – методом глубокого поиска разыскать в тылу обороны немцев такие железнодорожные механизмы, сфотографировать их и уничтожить. Поиск был успешным, техника врага была уничтожена. В этом небольшом эпизоде как в зеркале отображен характер маршала Г. Жукова, видевшего больше и глубже других военачальников пути к победе над ненавистным врагом. Работая в войсках и помогая командному составу фронтов и армий качественно и полно отработать до наступления все поставленные Ставкой цели и задачи в наступлении, Жуков поощрял любую инициативу и всякий почин снизу, если это способствовало приближению победы. Перед началом наступательной операции 65‑я армия 1-го Белорусского фронта, которой командовал генерал П. Батов, стояла в полосе, сплошь покрытой лесами, с множеством небольших рек с широкими поймами, каналами и топкими болотами. Фашистское командование использовало эти особенности местности и создало сильную, глубоко эшелонированную оборону полевого типа, а там, где местность была непригодна для действий войск – обороны не было. Враг был твердо уверен, что здешние болотные топи непроходимы для войск, и главные силы удерживали в районе Паричей, где и ждали удара наших войск. Сначала саперами армии было предложено стрелковым подразделениям преодолеть болотные топи в мокроступах, своеобразных лыжах из лозы. Ноги в них не тонут, и шагать легко – грязь в решетках не задерживается. Группа разведчиков и саперов, одетых в мокроступы, сумела преодолеть болотные топи, и они сообщили, что на этом направлении противник не обороняется – враг исключал всякую возможность наступления в этих местах. Возвратившись из разведки, офицеры инженерного отдела армии сделали вывод – если по болоту могут пройти люди, значит, можно будет найти способ переправить и боевую технику, в том числе и танки.

В армейском тылу на похожих топях начальник инженерных войск армии полковник П.В. Швыдкой построил гати особой прочности, и лучшие механики-танкисты испытали их. Проложенные саперами колейные дороги в болотных топях выдержали танковую нагрузку, и по приказу командующего армией началось строительство гатей, выводящих войска в тыл врага. Работали все инженерные войска армии и многие стрелковые части второго эшелона. Каждую ночь на болотах укладывалось несколько десятков метров бревенчатых колейных путей. На отдельных участках, где глубина топи доходила до полутора-двух метров, настилали