Изгой Проклятого Клана. Том 6 - Владимир Пламенев

Затем мы с ним дали друг другу Слово, с помощью Велеса, через печать на моей руке. Затем пришлось выстраивать энергоканалы между сферой со Лжеимператором и настоящим Императором, чтобы «прокачать» их души и обменять их.

Благо, что Велес тоже помог это сделать, через печать и «Копьё Души». В нём, как ни странно, была возможность контролировать даже чужие души. Если они сами соглашались.

Душа Лжеимператора была не в счёт. От него только сгусток энергии оставался. Куда он — туда и душа.

В общем, вытащил я Императора и вернул Лжеимператора на его законное место. И сразу же запечатал его обратно.

Правда, как он будет существовать там, с жалкой каплей от своей энергии, я не представлял.

Сможет ли он вообще осознать себя? И, если даже да, то когда-нибудь сможет достучаться в чей-то сон?

Я понятия не имел. Оставлять такую проблему, конечно, было рискованно. Но, думаю, эту гробницу можно будет защитить чем-то дополнительно. Создать сюда пару десятков големов. С системой оповещения через миры и, в любое время, я примчусь и наведу порядок, если что.

А сейчас, пора была отправить Императора в лабиринт. А самому — в Империю.

Пора установить в ней новую власть. Которую я посчитаю нужной.

Глава 45

— Я опять тебе обязан, — без удовольствия цыкнул Владислав. — И не только я. А многие, многие, многие… Это раздражает, если быть откровенным. Самородок, как ты умудрился стать затычкой в стольких местах сразу?

— Хочешь обратно? — я пристально посмотрел ему в глаза. — Могу устроить.

— Нет, — он покачал головой и хмыкнул. — Не хочу говорить словами. Но не думаю, что когда-нибудь отплачу делом. Спасибо тебе, Самородок. Пусть ты и, наверняка, считаешь меня редкостным лицемером. Не зря, впрочем. Но я умею быть благодарным.

— Время покажет, — произнёс я и активировал телепортацию лабиринта.

Пришло время вернуться в столицу, во всеоружии. И в полной готовности занять престол.

Как только весть о падении Лжеимператора дойдёт до неё… начнётся бойня. И моя задача — не участвовать в ней, ради трона. А остановить, приструнив каждую из сторон в зародыше.

Хотя, я был практически уверен в том, что в столице уже знают. Княжеские рода наверняка предпринимают меры, чтобы закрепиться и взять контроль в свои руки, пока мы не вернулись.

Если так, то наша встреча будет жаркой.

Мы телепортировались в парк Горького. Место, расположенное неподалёку от центра Москвы и императорского дворца.

Первым же делом, Владислав и Громов распространили новость по своим каналам, что предпринимается новая попытка переворота: что «кланы, воспользовавшись новым отсутствием Императора, объявят о его смерти и попробуют взять власть».

У Громова были союзники в столице. А у Владислава оставались кое-какие связи, несмотря на прошлую чистку среди его людей.

В любом случае, эти новости посеят сомнения. Среди тех, кого попробуют привлечь на свою сторону наши возможные оппоненты.

А главными среди них были мои опосредованно знакомые. Второй и третий наследник. Впрочем, сейчас они являлись первым и вторым наследниками соответственно. Сразу после гибели Олега Вознесенского.

Их мать была из клана Лихачёвых. Того самого, который пытался стравить меня с кланом Сталиновых. И в итоге у них даже что-то получилось. И сейчас, когда эти двое ближе всего к трону, они точно будут первыми, кто попробует занять его. А наша задача — не дать им это сделать.

И тут был один очень важный момент. Я бы сказал: самый важный.

Кто сядет на трон?

Кто будет править, опираясь на наши с Владиславом советы? На мои, разумеется, в первую очередь. И главным кандидатом у нас был наш общий знакомый.

— Марк, — произнес я, как только вышел вместе с Владиславом из лабиринта.

Владислав посмотрел на меня. Он сразу понял, о чём я. И сказал:

— Возможно, есть более подходящие кандидаты. Я знаю…

— Нет, — отрезал я. — Только Марк Вознесенский. Мы с ним хотя бы знакомы. Я не хочу, чтобы новым императором был человек, с которым повязан лишь ты.

— Боишься? — я посмотрел на него долгим, тяжёлым взглядом. Он поспешил объясниться: — Неверное слово. Имею в виду, осторожничаешь и думаешь, что я попытаюсь от тебя избавиться или буду мешать продвигать свои инициативы? Зря. Я уже сказал, что благодарен тебе. Пусть ты мне не веришь, но смысла противостоять тебе попросту нет. В чём наши интересы расходятся?

— Ты можешь говорить что угодно. Но на трон сядет Марк Вознесенский.

— Как угодно, Самородок. Но я хочу сразу разъяснить: мне не нужна власть ради власти. Да и противостоять тебе — это последнее, что я буду делать. Мне ведь прекрасно известно, на что ты способен. Раз ты победил… того, кого я называл братом, значит расправиться со мной тебе ничего не стоит, — он пожал плечами.

— Имей в виду: если я умру или потеряю рассудок по твоей вине или даже с твоим косвенным участием, наш договор с твоим настоящим братом будет разорван. Он сможет прийти в этот мир и добраться до тебя.

Он нервно поджал губы. Несмотря ни на что, перспектива встретиться с жаждущим мести братом его пугала до чёртиков.

— Я не доставлю тебе проблем, Самородок. Наоборот — я буду решать их. Как умею. Во благо нашей с тобой Империи.

— Это в твоих же интересах.

Владислав кивнул.

Агатовцы и бойцы Громовых уже рассредоточились на территории вокруг. Скоро городские жандармы поднимут тревогу и будут собираться здесь, в самом центре столицы. Попытаются ли нас задержать? Возможно, а возможно нет. В прошлый раз они не проявили должного рвения, когда Сталиновы попытались взять власть.

Я вышел вперед, затем пробудил Силу Души. Она наполнила мое тело и подняла его в небо. Оттуда я видел, как толпы прохожих замирают и указывают на меня пальцем. Как активируются предупреждающие артефакты по всей столице. Оттуда же я видел и чувствовал, как на меня обращает внимание магия, стоящая на страже города.

Императорский дворец возвышался впереди. Я сконцентрировал свою силу души на кончике «Копья Души», сжал его правой рукой и выставил вперед. Сейчас я буду пробивать брешь в обороне.

Энергия ускорила меня, и я рванул к цели.

Прошел через первый барьер, как нож сквозь масло. Он вспыхнул ярким синим светом, а позади меня зияла дыра, будто я вырвал кусок из натянутой ткани.

Второй барьер