Королев. Главный конструктор - Мария Стефановна Бушуева

ракете Р-9. Из тридцати одного пуска пятнадцать оказались аварийными. Королев настаивал на смене двигателя Глушко для первой ступени на двигатель Кузнецова, увеличивающий мощность ракеты и дальность полета. Валентин Петрович, пользуясь поддержкой Устинова, настоял, что менять двигатель необходимости нет.

С.П. Королев и экипаж к/к «Восход-1»: В.М. Комаров, К.П. Феоктистов, Б.Б. Егоров. Космодром Байконур, 11 октября 1964 года

[Музей космонавтики]

Отношения Королева с Глушко становились все напряженнее. Периодически опять всплывал «азотно-кислородный конфликт».

– Я категорически против ядовитых компонентов! Глушко пробует еще использовать фтор! – в который раз кричал Королев. – Авария на орбите, и вся эта вонючая грязная гадость прольется на людей!

– Вы как-нибудь между собой разберитесь, – негодовал Устинов, – мы не имеем права позволять вольности по срокам. А ваш конфликт бьет по ним, а значит, и по всей отрасли.

«Кислородно-азотный конфликт», тянущийся с 30-х годов, то затухал, то разгорался вновь. Очень возмущало Глушко и то, что Королев «пригрел» в ОКБ-1 бывшего гирдовца Корнеева, когда-то вместе с Полярным в КБ-7 создавшего первую пробную небольшую баллистическую ракету, не замеченную никем, а сейчас ставшего мемуаристом. Корнеев был ярым сторонником кислородного окислителя и свидетельствовал против Глушко в 1938 году.

Озаботившись историей ракетостроения, Сергей Павлович, поколебавшись, принял на работу в информационный отдел и журналистку из «Комсомольской правды» Тамару Апенченко: устоять перед женской страстью к космонавтике Главный не смог. Симпатизировал и наблюдательному летчику-писателю Марку Галлаю.

В ОКБ замечали: интерес Королева к военным разработкам после полета Гагарина ослабел. На оборонном поле его оттеснил Янгель.

С.П. Королев, П.И. Беляев, А.А. Леонов и другие на космодроме Байконур. 1965 год

[Музей космонавтики]

Устинов очень многое сделал для развития космонавтики и ракетостроения. Феоктистов в своих воспоминаниях высоко оценивал его помощь. Но со времени Великой Отечественной войны приоритет над всеми сферами жизни проблемы вооружения был постоянной упорной стратегией маршала. Отличался Устинов и прежним, «военным», стилем работы. К Договору о запрещении испытаний ядерного оружия на земле, в воде и в воздухе, подписанному 5 августа 1963 года СССР, Великобританией и США, Устинов отнесся настороженно: несомненно, огромный полезный для всего мира шаг, только выдержат ли его хитроумные американцы, играющие в открытость? Нет, сокращать расходы на вооружения никак нельзя! А денег стране не хватало: начали пустеть прилавки магазинов…

Самым перспективным конструктором, работающим на оборону, Устинов теперь считал не Королева или восходящего Челомея, а Янгеля. Янгелевские ракеты средней дальности Р-12 и Р-14, а затем и межконтинентальная Р-16 на боевых постах значительно перекрывали количественно королевские Р-7.

С Челомеем Устинов строил отношения, исходя из правительственной конъюнктуры: поскольку сын Хрущева работал в челомеевском ОКБ-52, приходилось Челомея поддерживать, и поддержка дала свои весомые плоды: в подразделении ОКБ-52 была разработана ракета-носитель тяжелого класса УР-500 («Протон»).

Королеву все эти нюансы были хорошо известны: холодок «дяди Мити» уже начинал отдавать ощутимым морозцем. Но пока первым человеком во власти был Никита Сергеевич, Сергея Павловича не оставляла уверенность: Хрущев и дальнейшие полеты в космическое пространство всегда поддержит. Насторожил, правда, внезапный его пируэт: заскучав на отдыхе, он вызвал Королева в Пицунду на заседание Совета обороны. Присутствовали министры ведущих оборонных министерств, Руднев как заместитель председателя Совмина, отвечающий за оборонную промышленность, и, конечно, Устинов. Главнокомандующим ракетными войсками после трагической гибели маршала Неделина стал маршал Москаленко, говорящий рублеными фразами и не отличающийся мягкостью Митрофана Ивановича. Он всегда отсылал Королева к памяти о нежинской родне, словно она и назначила своего однофамильца для контроля над взрослыми делами потомка.

Беляев П.И. и Леонов А.А. Перед посадкой в космический корабль «Восход-2». 18 марта 1965 года

[Музей космонавтики]

Макет шлюзовой камеры КК «Восход-2». М 1:1. 1960-е годы

[Музей космонавтики]

Сообщение о запуске космического корабля «Восход» с тремя космонавтами на борту: Комаров В.М., Феоктистов К.П., Егоров Б.Б., опубликованное в газете «Известия» (№ 244). 12 октября 1964 года

[Музей космонавтики]

Но сейчас было не до нежинских воспоминаний. Хрущев в летнем светлом костюме отдыхающим не выглядел – казался чем-то сильно озабоченным.

Королев сделал доклад о проектируемой новой ракете Н1, с которой связывал большие надежды на лунную программу, продемонстрировал яркие убеждающие плакаты: Никита Сергеевич любил визуальное оформление информации.

– А нужна ли нам ракета на 20–40 тонн, Сергей Павлович? Не можем ли мы сделать сразу на 75 тонн? – Хрущев недовольным взглядом обвел взглядом всех присутствующих.

Встреча экипажа КК «Восход-2» П.И. Беляева и А.А. Леонова с командой в/ч после полета. Космодром Байконур, 1965 год

[Музей космонавтики]

Королев такого вопроса не ожидал. Ему показалось, что в глазах Устинова мелькнул огонек злорадства: мол, не потянет такой мощный носитель ОКБ-1. Глушко отказался делать двигатель для Н1, а Валентина «дядя Митя» очень ценит по-прежнему. Нет, скорее это идет не от Глушко – от Челомея, где работает Сергей Хрущев. В ОКБ-1 уже знали: по приказу из ЦК все технические данные по янгелевской ракете Р-14 передали Челомею, он сейчас разрабатывает ракету с тягой в 20 тонн, значит, Н1 ему мешает.

– Хорошо, мы сделаем все расчеты и доложим, – сказал Королев. – Двигателем занимается ОКБ Кузнецова.

* * *

Николай Дмитриевич Кузнецов, высокого уровня профессионал, разрабатывал двигатели для самолетов Антонова, Ильюшина, Туполева. По приказу Хрущева, узнавшего об отказе Глушко заниматься тяжелым носителем Н1, его бросили на ракетостроение. Королев был уверен: Кузнецов справится, но ему потребуется для этого больше времени, проще иметь дело с опытным Глушко. И еще до утверждения Николая Дмитриевича он съездил в ОКБ Валентина Петровича сам. Для окончательного решения.

Летчики-космонавты СССР в Звездном городке. Нижний ряд, слева направо: Владимир Комаров, Юрий Гагарин, Валентина Николаева-Терешкова, Андриян Николаев, Константин Феоктистов, Павел Беляев. В верхнем ряду, слева направо: Алексей Леонов, Герман Титов, Валерий Быковский, Борис Егоров и Павел Попович. 1 июля 1965 года

[РИА Новости]

– Приехал к тебе, Валентин, с поклоном, – сказал с улыбкой. Он заранее решил построить разговор как дружеский. – Без твоего двигателя нам никак не обойтись.

– Не возьмусь. – Глушко тоже улыбнулся. – Понимаешь, Сергей, кислородно-керосиновые дошли до своего предела, считать, что они справятся с увеличенной многократно тягой, чистое прожектерство и дилетантство. Я работаю на Янгеля и Челомея и создал мощную стендовую базу для двигателей на высококипящих компонентах.

– Твои высококипящие – это отрава!

– Ягель и Челомей получают от