Единственные - Ольга Вечная

Думаю, мы просто очень устали. Еще минуточку отдохнем и побежим наперегонки брезгливо отмываться друг от друга.

Лежим и молчим. Собираемся с силами. Ну и что, что я почти забралась на него сверху. Это вообще ничего не значит.

Интересно, кто из нас первым почувствует обещанную пустоту?

Глава 19

Полина

Секундная стрелка часов медленно ползет по крупному циферблату. Перед моими глазами большой круглый будильник, сделанный под старину, и я уже три минуты его рассматриваю. Рядом с будильником на столике пустые тарелки из-под ужина и чашки из-под чая. Втянулись мы с Ильей, конечно, в отношения без обязательств.

Я прижимаюсь щекой к его груди, чуть меняю положение тела, устраиваясь поудобнее. Глажу твердый живот. Мышцы пресса напрягаются под моими пальцами, и я улыбаюсь.

За окном давно стемнело, и мы включили ночник. Честно говоря, если после близости пустота в нас и появилась, то исключительно в животе. Поэтому мы заказали еду и, накинув халаты, поужинали. Потом Илья вышел на балкон покурить, а я завалилась в кровать.

— Надо собираться, — сказал он мне, вернувшись.

— Пять минут! — взмолилась я.

Уже прошло четыре.

Приподнимаюсь на локте и смотрю на него.

Завотделением полусидит, откинувшись на спинку кровати. Лицо умиротворенное. Словно почувствовав мой взгляд, он улыбается с закрытыми глазами.

Потом берет мою руку и лениво подносит к лицу. Касается губами пальцев, одновременно с этим открывает глаза и смотрит четко на меня. Дыхание сбивается. В плане ухаживаний он остался таким же старомодным. Я весь вечер только и делаю, что улыбаюсь.

Что, если нам забыть про прошлое? Словно ничего не было. Есть он, есть я. Два человека. Что нам может помешать быть вместе? Не сразу, конечно. Но в будущем… если он проявит инициативу, я обрубать не стану. А там возможно.

Закрываю глаза и качаю головой. После секса с бывшим меня одолела не пустота, а эйфория. Что, наверное, еще опаснее.

— У тебя старые синяки на бедрах, — говорит Илья. — Это я?

Его голос звучит спокойно. За последние годы он слишком хорошо научился владеть собой — можно лишь догадываться, что творится у него внутри на самом деле. Он ведь давно заметил и лишь сейчас озвучил вопрос.

Я бы могла промолчать и оставить его поразмышлять на досуге о пальцах Сергея.

Но эта безумная эйфория… Чтоб ее!

— Ты. Не знала, что заметишь.

— Извини, я был неосторожен.

— Я не помню, чтобы мне было больно.

Он небрежно поглаживает меня по спине. Потом снова целует мои пальцы.

— Я скучал по тебе, — сообщает. Ловит мой взгляд, совсем слегка улыбается.

— Часто?

— Каждый день. Это часто?

— Да, очень. Невыносимо часто.

Мне ли не знать?

Илья переводит глаза на будильник.

— Надо ехать.

— Так рано? Я думала может, мы останемся здесь на ночь? Я бы могла попросить соседку, чтобы она погуляла с Газзи…

Он молчит. Потом наклоняется и целует меня в плечо.

— Тебе было хорошо? — спрашивает.

— Да. А тебе?

— Тоже. Я отвезу тебя. Если ты не против, утром заеду. Вместе поедем на работу.

— Можно, — пожимаю плечами. Нехотя приподнимаюсь и от души потягиваюсь. Приятная истома растекается по телу.

Он смотрит на меня. На лицо, на мои, должно быть, взлохмаченные волосы. На плечи и грудь. Я же беру его ладонь, сжимаю.

— Ты прекрасный хирург, Илья. Я так рада, что у тебя получилось восстановиться после случившегося. Искренне рада. Клянусь, когда ты снова начал оперировать, я плакала от счастья.

Он молчит, и я продолжаю:

— Мне твоя мама рассказала. Вернее ты ей позвонил, а я рядом как раз находилась. Мы на диване сидели. Я же часто раньше к твоим ездила. А у нее динамик громкий, знаешь, в старых телефонах такие были. Она никак не соглашалась на сенсорный… Впрочем, это неважно сейчас. Все, что ты говорил, я слышала. Каждое слово. С таким восторгом рассказывал, как все произошло! Просто вау! У меня по коже мурашки бегали.

— Я не знал, что ты слушала.

— Да, прости. Я не специально. Мне очень интересно было, как все прошло.

Илья притягивает меня к себе и обнимает крепче. Мы лежим еще некоторое время.

— Это слишком многого мне стоило. Да и радовался я, как выяснилось, раньше времени. В операционную-то вернулся, а толку? Стоял на подхвате, салфетки посчитать. Ничего интересного мне не доверяли еще почти год. Оперированные руки — все, сразу крест. К тому времени уже много времени прошло после второй операции, я ежедневно тренировался и практически вернул былую ловкость. Но ни хрена. Никто не собирался рисковать. На самом деле я зря терял время. Если бы можно было отправиться в прошлое, я бы пошел другим путем.

— Ты сделал невозможное. Знаешь, как о тебе говорят? Что ты хирург от бога. Скольким людям ты помог! И скольким еще поможешь. Это очень важно. Наверное, это важнее всего. Я понимаю. Поработав с тобой бок о бок, я все до конца поняла. Ты бы просто не смог иначе.

Не смог бы жить, занимаясь чем-то другим.

— Полина, я приехал к тебе, — говорит он. — В Питере было достаточно работы, ты ведь понимаешь это? Мне предложили хорошее место, но я выбрал вакансию в Красноярске.

Закрываю глаза.

— И я знал, что эта должность считается у нас проклятой, — усмехается он.