Жизнь Степана Бандеры: терроризм, фашизм, геноцид, культ - Гжегож Россолински-Либе

Интересным свидетельством, хотя и противоречивым, являются воспоминания Василия Шушко, одного из охранников Бандеры. Как и Стецько, Шушко считал Бандеру своим Провідником, героем и отцом. Поэтому в его мемуарах отсутствует информация, которая бы противоречила образу Провідника. Шушко дошел до того, что приписал Бандере несвойственные ему качества: например, уважение к политическим оппонентам, совершенно не принимая во внимание тот факт, что Бандера нескольких таких людей распорядился убить. И все же, несмотря на заангажированный характер мемуаров Шушко, они дополняют общую картину. По словам Шушко, Бандера любил заниматься спортом и убеждал в необходимости таких занятий своих друзей и соратников, считая, что члены его организации должны быть сильными и здоровыми. Он любил плавать, кататься на лыжах и бегать трусцой. Во время одного из таких занятий Бандера однажды сказал, обратившись к Шушко: «Василий, мы должны быть здоровыми, потому что Украине нужны люди, здоровые телом и духом». Как и Стецько, Шушко также утверждал, что Бандера был хорошим отцом, а его семейная жизнь была гармоничной. В подтверждение этого он рассказал, как однажды Бандера подарил цветы ко дню рождения своей дочери Натальи, в то время как Ярослава по каким-то причинам отказалась отмечать этот праздник. Шушко признался, что во время командировок они с Бандерой только один раз останавливались в отеле. Обычно, в целях экономии средств, они ночевали в палатке или на квартире члена ОУН1684.

После гибели супруга Ярослава и трое ее детей переехали в Торонто, что стало возможным благодаря финансовой помощи фонда ЗЧОУН, на средства которого для семьи Бандеры был куплен дом. Наталья Бандера вышла замуж за члена ОУН(б) Андрея Куцана и с 1970 г. жила с ним Мюнхене до самой своей смерти в 1985 г.1685 Сестры Бандеры, Марта и Оксана, в 1942 г. были депортированы в Красноярский край, где они впоследствии работали в различных колхозах. Третья сестра, Владимира, была арестована и приговорена к 10 годам лишения свободы и ссылке; в 1946 г. ее депортировали в Казахстан. По данным МТБ, подполье ОУН-УПА оказывало сестрам Бандеры финансовую поддержку. В 1953 г., после смерти Сталина, Марта и Оксана провели два месяца в Москве.

По словам Арсенина, МГБ предложило им остаться в Москве — в обмен на их радиообращение к партизанам ОУН-УПА с призывом о выходе из подполья. Сестры, очевидно, от этого предложения отказались, после чего их вернули на прежнее место жительства. После своего освобождения, в 1956 г., Владимира вернулась в Украину. Марта и Оксана были официально освобождены в 1960 г., но в Украину им вернуться не разрешили. Все последующее время они работали на стройках, лесоповалах и в колхозах, переезжая каждые два-три месяца на новое место. Марта так и умерла в Красноярском крае (в 1982 г.), а Оксана вернулась в Украину в августе 1989 г. и в дальнейшем жила у своей сестры Владимиры. Разрешение на проживание в Украине на постоянной основе она получила только в 1991 г., после распада СССР1686.

Мировоззрение Бандеры в послевоенный период

По окончании Второй мировой Бандера опубликовал ряд статей и дал несколько интервью, которые транслировались по радио или были опубликованы в газетах, а после его смерти были переизданы ЗЧОУН отдельным изданием1687. Продолжая работать над воплощением «Украинской национальной революции» и возлагать надежды на Третью мировую, Бандера посещал украинские общины Австрии, Бельгии, Канады, Англии, Нидерландов, Италии и Испании. Во время своих визитов Бандера выступал с речами, в которых он призывал украинских эмигрантов не прекращать свою антисоветскую деятельность, поддерживать «украинское освободительное движение» и продолжать «борьбу за свободу». Во всех статьях, интервью и речах Бандера либо игнорировал, либо отрицал злодеяния, совершенные ОУН(б) и УПА в военное или послевоенное время. Статьи за авторством Бандеры написаны в торжественном, однообразном и патетическом тоне, напоминающем тексты советских официальных лиц, несмотря на то что Бандера использовал лексику, свойственную представителям крайне правого спектра. Его основными темами были «освобождение» и «борьба за независимость». Все остальные вопросы, в том числе благополучие целых народов и человеческое достоинство, находились в подчинении у этих «благородных» концепций.

Ранние послевоенные сочинения Бандеры не сильно отличались от идеологии ОУН(б) 1940-1941 гг., когда он, по сути, определял линию взглядов ОУН(б). После войны Бандера избегал некоторых слов и выражений, популярных в 1941 г., но пропагандировал те же ценности: культ войны и героическую смерть. Как и до вторжения Германии в СССР, основной упор он делал на контроль над массами, без

поддержки которых достичь националистических целей не представлялось возможным. В письме к Шухевичу, в ноябре 1945 г., Бандера писал: «Наша борьба - это прежде всего борьба за человеческие души, за массы, за доступ к ним и влияние на них»1688. Первая послевоенная статья Бандеры (под псевдонимом С. Сірий) появилась в январе 1946 г. в газете Визвольна політика. В этой статье Бандера выразил желание продолжить революцию, провалившуюся летом 1941 г., но в изложении своих планов он использовал новую риторику. В частности, он избегал антисемитских и фашистских высказываний, но сохранил приверженность другим ультранационалистическим и крайне правым взглядам. Как и в упомянутом письме к Шухевичу, в этой статье Бандера сосредоточился на вопросе мобилизации масс, которые он считал инструментом для достижения своей священной цели: «В нашей борьбе масса является важным фактором; мы принимаем ее как скопление индивидов и сливаемся с ней»1689.

В статье До засад нашої визвольної політики (ноябрь 1946 г.) Бандера вернулся к идее «Украинской национальной революции» 1941 г. Он начал с заявления: Українська національна революція - це боротьба за саме життя і волю народу та людини. В отличие от публикаций 1941 г., в этой статье Бандера уже не называл евреев и поляков врагами. Многих из них во время войны уничтожили или депортировали, в итоге представители этих национальностей перестали быть для него, как и для других националистов, проблемой. Он также привел характер своей лексики в соответствие с условиями начала «холодной войны», заменив понятие «еврейский большевизм» на «московский большевистский империализм». Однако он оставил неизменным ультранационалистическое и популистское ядро своей аргументации: Це боротьба проти московсько-большевицького імперіялізму, який прямує до панування над усім світом і з тією метою поневолює, визискує і нівечить народи та людину1690.

Большевизм и коммунизм были для Бандеры тем же, что и русский империализм и национализм: «Російський народ связал свою судьбу с большевизмом, но решающими для него