Жуков. Портрет великого полководца - Виктор Иванович Устинов

его войсками, боеприпасами и продовольствием. Маршал лично участвовал в разработке планов по обману противника и введению его в заблуждение относительно истинных целей поступаемых резервов на фронт. Одна армия разгружалась поближе к Варшаве, чтобы создать у немецкого командования ложную мысль, что Жуков готовит на этом направлении главный удар, а в действительности войска этой армии ночными переходами выдвигались на магнушевский плацдарм, вторая армия сосредотачивалась за ней – во втором эшелоне. Все прибывающие войска выгружались ночью на ложном направлении и вели перегруппировку только ночью. В сторону Варшавы в течение нескольких недель шли эшелоны с макетами танков и самолетов. Здесь, недалеко от Варшавы, эти эшелоны разгружались в светлое время суток, а ночью по построенной железнодорожными войсками круговой дороге Седлец – Мендзыжец – Люблин возвращались назад, чтобы загрузиться «новыми» танками и самолетами. Во время проведения наступательной операции выяснилось, что этот обманный маневр имел большой успех. У немецкого командования не было сомнений, что наиболее мощный удар готовится в районе Варшавы. Кроме того, сберечь секреты готовящейся операции помогали безупречно работающие в штабах и войсках фронта органы «смерш», решительно боровшиеся с изменой в своих рядах и с вражеской агентурой. Маршал обдумывал несколько вариантов начала операции, советуясь с командующими родами войск и командармами, вырабатывая такое начало операции, которое могло обмануть немцев. Творчески подходя к способу разгрома противника там, где не было условий для окружения из-за прямолинейности фронта, строго проходившего по западному берегу Вислы, он при проведении Висло-Одерской наступательной операции действовал по-другому. Г. Жуков в этих условиях избрал способ рассечения и дробления фронта обороны гитлеровских войск для стремительного выхода главных сил к Одеру. Замыслом операции предусматривалось нанесение двух сокрушительных ударов мощными группировками войск с висленских плацдармов по сходящимся направлениям на Познань и третьего – силами двух армий в обход Варшавы с севера-запада. Это позволило взломать оборону врага, расчленить его войска на отдельные изолированные группировки и уничтожить их по частям. На участках прорыва, составлявших лишь 13 % общей ширины полосы наступления, командующий фронтом сосредоточил 54 % стрелковых дивизий, 53 % орудий и минометов, более 90 % танков и самоходно-артиллерийских установок и основные силы авиации. Это позволило создать высокие оперативные плотности, доведя их до 240–250 орудий и минометов и до 100 танков и САУ на 1 км фронта прорыва, что обеспечило быстрый прорыв обороны противника.

Жуков тщательно отрабатывал план операции, вырабатывая такие формы боевых действий, неожиданность применения которых могла бы поставить немецкое командование в тупик. Для уяснения ее целей и отработки взаимодействия командующий провел командно-штабную игру с командармами и начальниками родов войск, на которой были рассмотрены масштаб предстоящей операции, роль в них общевойсковых соединений, танкистов, артиллеристов и летчиков и способы их взаимодействия и взаимной поддержки. Командующий фронтом на заключительном этапе штабной игры со свойственной ему четкостью и категоричностью сформулировал свое решение: прорвать фронт противника одновременно на двух направлениях – с магнушевского и пулавского плацдармов, разгромить варшавско-радомскую группировку врага, наступать в направлении Познань и выйти на рубеж Бромберг, Познань. Дальнейшее продвижение планировалось определять в ходе операции в соответствии с обстановкой.

Насыщенность войск новой боевой техникой была настолько впечатляющей, что никто из бойцов не сомневался в успехе этой операции. Г. Жуков, чувствовавший настроение военных масс, издал обращение, в котором говорилось: «Мы сильнее врага. Наши пушки, самолеты и танки лучше немецких, и их у нас больше, чем у врага. Эту первоклассную технику дал наш народ, который своим героическим трудом обеспечивает наши победы. Мы сильнее врага, так как бьемся за правое дело против рабства и угнетения… Ключи победы в наших руках»318.

Важнейшим фактором успешного проведения операции Г. Жуков считал оперативную и тактическую внезапность, которая достигалась скрытием всех приготовлений к сражению, дезинформацией противника и стремительностью действий. Он придавал исключительно важное значение сохранению в тайне от противника всех мероприятий по подготовке к наступлению, особенно замысла операции, направления главных ударов, участков прорыва, состава группировок, начала атаки. Он избирательно знакомил с целями операции лишь узкий круг генералов и офицеров штаба фронта и нередко вводил в заблуждение даже свои войска относительно истинных целей предстоящего сражения. Вот и сейчас, перед Висло-Одерской операцией, все войска усиленно укрепляли свои оборонительные рубежи и позиции, а вся армейская и фронтовая печать изо дня в день помещала статьи о необходимости укрепления обороны. Маршал лично отслеживал и руководил работой по обману противника относительно целей предстоящей наступательной операции, распространяя в полосе обороны фронта оборонительное настроение войск. Как всегда, Висло-Одерская операция готовилась в глубокой тайне, и маршал обращал особое внимание на меры оперативной маскировки и введение противника в заблуждение относительно направления главного удара и оперативного построения войск. Для скрытия направления главного удара 1-го БФ в предстоящей операции южнее Варшавы его имитация осуществлялась на левом фланге фронта путем показа сосредоточения там двух танковых армий и крупной группировки артиллерии. Для этой цели были выставлены макеты 1000 танков, сотен орудий и автомашин. Там же работали радиостанции, почерк радистов которых знала немецкая разведка. На этом же направлении строились ложные аэродромы с макетами самолетов, усиливалось движение железнодорожных поездов. Эти ложные обманные и маскировочные мероприятия противник принял за действительные, и из района Варшавы и Радома командование группы армий «А» перегруппировало к левому флангу фронта танковые и моторизованные дивизии, чем ослабило свою оборону на направлении главного удара фронта319.

Об эффективности предпринятых мер свидетельствуют, в частности, ошибочные выводы немецкой разведки в штабе командующего группой армий «А» генерала И. Гарпе о составе 1-го Белорусского фронта. Противник считал, что в нем имеется всего 31 дивизия, а не 68, как было в действительности. Дезинформация и обман были настолько впечатляющи, что на совещании в Ставке 24 декабря 1944 г. Гитлер утверждал, что с рубежа Вислы русские не собираются переходить в серьезное наступление. Именно эту уверенность в бездействии советских войск подтолкнула его подготовить и провести наступательную операцию на западе. Ему вторил и Гиммлер, который 9 января 1945 г. заявил: «…не верю, что русские вообще будут наступать»320.

Наступление 1-го Белорусского и других фронтов в операции по освобождению Польши от фашистских захватчиков планировалось начать 15–20 января, но события на Западном фронте заставили советское руководство ускорить начало проведения этой операции.

Не желая нести большие потери, союзное командование избрало стратегию медленного продвижения, все время соизмеряя его с наступлением советских войск на советско-германском фронте. Немецкая группа «Б», оборонявшая 600-километровый участок на Западном фронте, располагала 239 танками, а действовавшие против нее войска союзников имели 2300 танков. В течение осени силы союзников на Западном