Единственные - Ольга Вечная

Я тоже быстро улыбаюсь.

— Какой ты смелый! Вау, Илья Викторович! Я поражена, — даже не пытаюсь скрыть едкий сарказм. Мы не в больнице, и сейчас он мне не босс. К черту субординацию.

— Ха-ха. На самом деле я много раз собирался вернуться, но все время что-то случалось. Мешало. Однажды даже билеты купил домой, — к концу фразы его тон становится серьезным.

Я тоже прогоняю улыбку.

— Надо было просто поехать в аэропорт. С этими билетами.

— Может быть.

— Ладно, это неважно. Все неважно. Я пыталась тебя забыть, пыталась ненавидеть. Встречалась с другими парнями. Все было не так.

— Аналогично. — Илья ведет пальцами по моей спине, касается бедер.

— Но… если ты ехал ко мне, почему не пришел сразу? Не сказал о своих намерениях? Я бы, конечно, послала тебя куда подальше, но ты хотя бы попытался!

Он усмехается на фразе «послала куда подальше». Некоторые вещи не меняются. Его я точно ничем подобным не испугаю. Значит, причина в другом. Невольно начинаю беспокоиться.

— Я хотел сначала посмотреть на тебя, — продолжает Илья с улыбкой. — Познакомиться с новой Полиной. Богиней ночных смен, самой крутой медсестрой отделения! — говорит восторженно, и я широко улыбаюсь в ответ.

— Прекрати! — щипаю его.

Он подается чуть в сторону и смеется.

— Я серьезно! Так и есть.

— Кто ж спорит? А потом?

— Потом в моих планах было правдами и неправдами заманить тебя в свою постель.

Теперь он щипает меня за задницу, я айкаю и смеюсь.

— В какой момент я потеряла бдительность и попалась на удочку? — Приподнимаю брови и смотрю на него.

Илья улыбается еще шире.

— Ты мне скажи.

Я вновь укладываюсь на его грудь, и мы обнимаемся. Проходит еще одна минута. Украденная. Нам давно пора идти. Время предательски тает. Пустоты как не было, так и нет. Лишь тепло. Оно наполняет меня до горлышка.

Следующие слова Илья произносит совершенно серьезно, словно мы не шутили совсем недавно:

— Полина, как раньше у нас не получится.

— Я знаю.

— Поля у меня есть ребенок.

Застываю.

Он сказал… что?

— Я так понимаю, ты не знала.

Я отстраняюсь и смотрю ему в глаза. А должна была знать?

Глава 20

Илья

У меня есть ребенок.

Простые слова, всего четыре штуки. Одно короткое предложение и правда, которая делит ее жизнь на до и после. И которая почти два года назад так же разделила мою. Подарила новый смысл жизни, отобрав шальную мечту, которой жил прежде.

Чувствую, как Полина напрягается всем телом. Как замирает на целое мгновение, словно становясь фарфоровой статуэткой. Хрупкой, холодной. Не живой.

Я представлял себе этот разговор сотни раз. Даже тогда, когда был уверен, что мы больше никогда не увидимся. Когда вычеркнул себя из ее жизни, прислав уведомление о разводе.

Поля тянется к халату, я отчетливо вижу позвонки под тонкой кожей.

— Нет… не знала, — звенит ее голос.

Она поспешно одевается и садится на край кровати. Зябко обнимает себя руками. Сразу становится какой-то маленькой, беззащитной.

— Почему не сказал раньше? — спрашивает, оборачиваясь. Ее глаза бегают. Она напугана.

— Подходящего момента не было. Это вовсе не секрет. Я не афишировал на работе, чтобы не плодить слухи. Вокруг меня ходит много слухов, но я скажу тебе правду. Если ты захочешь узнать.

Она может не захотеть. Скорее всего, не захочет. Моя Полина. Я ведь знаю ее как облупленную. Самая ревнивая девочка на свете. Недолюбленная в семье самым жестоким и несправедливым образом. Очень быстро ставшая для меня номером один. Во всех смыслах. Требующая всегда быть номером один.

Когда узнал, что стану отцом, я понял, что потерял ее навсегда.

Смотрю на нее. Жду реакции.

— Сколько ему? Ей? — выдавливает она из себя хрипло.

— Ему. Жека. Евгений. Ему десять месяцев.

— Он… — Она тщательно подбирает слова. Переплетает пальцы, потом скрещивает руки, следом кладет ладони на колени. Не знает, куда деть себя. — Остался в Питере?

— Нет, он здесь, в Красноярске. Приехал со мной. Я воспитываю его один, Поля. Вот так сложилась моя жизнь. Кто бы мог подумать? Ты знаешь… ты-то точно знаешь, что я планировал иначе. Ты верно сказала: я фанатик своего дела и занимаю должность, к которой всегда стремился, в остальное время я забочусь о сыне.

Она вскакивает с кровати и начинает ходить по комнате.

— А мать? Где его мать?

— У меня есть круглосуточная няня. Может быть, ты помнишь Аню, дочку друзей моих родителей? Мы росли вместе. Она приехала в Питер, когда Жеке было два месяца, и с тех пор помогает мне. Они отлично ладят. До этого мне помогала мама. Родители настроились на переезд в Питер, но я попросил с этим не торопиться. Северная столица никогда не казалась мне домом.

— А мать? — Полина повторяет вопрос, ответ на который не услышала.

— Мать Женю в последний раз видела в родильном зале, — говорю чуть резче, чем планировал.

Запретная территория. Лучше не входить. Полина это чувствует и напрягается.

— Она жива, разумеется, никакой драмы. У нее был выбор уехать работать за границу или остаться в России и видеть ребенка. Она его сделала.

— Может, вернется.

— Не вернется.

Мы смотрим друг другу в глаза, пока Полина не опускает свои. Я не хочу подавлять ее в этот