"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

Круз поморщился.

— К сожалению, мне приходится говорить тебе об этом, — продолжила Сантана. — Разве ты не понимаешь, что медленно убиваешь меня? Поверь, мне было нелегко решиться на этот шаг. Я боялась этого момента. Но вот черта преодолена. А боли нет. Я чувствую себя превосходно. Наконец‑то я свободна. Свободна. Свободна…

Она умолкла и, словно увядший цветок, опустила голову.

Круз понял, что под действием транквилизаторов Сантана просто отключилась. Он осторожно поднялся и, тяжело вздохнув, вышел из комнаты.

Иден вышла во двор дома и, сняв толстый махровый халат, осталась в одном купальнике. Вечер был таким же жарким, как и весь день. Но купаться ей почему‑то расхотелось. После разговора с матерью Иден чувствовала себя подавленно. Ей казалось, что весь мир вокруг ополчился против нее. Даже вечернее солнце не радовало. Просидев на бортике бассейна с четверть часа, Иден, наконец, поднялась и, перекинув халат через руку, вернулась в дом. Навстречу ей из коридора вышла София. Увидев расстроенную дочь, она сказала:

— Извини, Иден, наверное, наш разговор испортил тебе настроение.

Иден смущенно опустила глаза.

— Мама, можно я задам тебе один вопрос? Но предупреждаю сразу, он может тебе не понравиться. Ты, конечно, вправе не отвечать, но мне хотелось бы услышать твой ответ.

София вопросительно подняла голову.

— Ну, что ж, задавай.

— Мама, когда ты познакомилась с отцом, он был женат на Памелле?

София немного помолчала.

— К тому времени они уже разошлись.

Иден покачала головой.

— Но, насколько мне известно, они разводиться не собирались.

София почувствовала смущение.

— Не надо искать аналоги. Возможно, ты в какой‑то мере пытаешься себя оправдать. Иден, поверь, мне неловко вспоминать те годы. Я уверена, что в те годы наделала много ошибок, а потому не могу быть абсолютно спокойной. За многое мне больно. Я уверена, что будь у меня еще одна возможность прожить жизнь сначала, я бы этого не допустила. Множество решений наших проблем лежало на поверхности, но, к сожалению, я была недостаточно опытна и умна для того, чтобы ухватить нужную ниточку. Мне очень жаль, что получилось именно так, но уже ничего нельзя изменить.

Иден понимающе кивнула.

— Жизненный опыт — это анализ своих и чужих ошибок, — сказала она. — Опыт приобретается болезненно, с большим трудом. Мама, мы пытаемся исправить прошлое. Возможно, поэтому ты снова выходишь замуж за отца.

София некоторое время молчала.

— Да, возможно, ты права, — наконец сказала она. — Хотя порой в этом нелегко бывает признаться даже самому себе.

Иден подхватила:

— Вот именно. Я пытаюсь быть честной сама с собой, мама. Мне известна причина, по которой Круз не может жить со мной. Он чувствует себя опустошенным, он несет тяжелейшее бремя вины, ответственности и катастрофической безысходности. Никто не может ему помочь. Круз женат на женщине, которая его отвергла.

Она стала говорить медленнее:

— Я пыталась помочь ему, однако это было ошибкой с моей стороны. Все мои поступки не приносят ему ничего, кроме вреда. Я и сама догадывалась об этом, но каждый раз закрывала глаза и думала, что вот сейчас вот все получится, все выйдет. Я хотела заставить Сантану отказаться от Круза. Я даже пыталась шантажировать ее. Мне было известно о ее любовном романе с Кейтом Тиммонсом, но ни разу ничего хорошего из этого не получилось. Мне вообще не стоило вмешиваться в их дела.

Чуть не плача, София произнесла:

— Я не исключаю возможность счастливой развязки, однако здесь все зависит только от Круза.

Иден гордо вскинула голову.

— Хорошо, я согласна ждать хоть целую вечность. Мама, а если Круз ждет, что первый шаг навстречу сделаю я?

Перл и Келли вышли на мостик яхты и осмотрелись. Молодой офицер береговой охраны стоял на носу корабля, переговариваясь с кем‑то по переносному радиопередатчику.

— Эй, синьор! — обратился к нему Перл, когда офицер закончил разговор. — Нам нужно отправиться на берег. К сожалению, у нас кончились все запасы еды, а, как вы сами понимаете, на голодный желудок даже в Мексике не очень‑то приятно.

Офицер подозрительно посмотрел на Перла.

— Мы могли бы заглянуть в ближайший бар, — продолжил тот. — А потом вы отвезете нас обратно на яхту.

Мексиканец неохотно кивнул.

— Хорошо.

Они спустились в патрульный катер и спустя несколько минут уже были на причале. Когда Перл и Келли выбрались на берег, радиопередатчик на груди офицера стал тонко пищать.

— По–моему, вас вызывают, — весело сказал Перл, показывая пальцем на передатчик.

Офицер улыбнулся.

— Да, да.

Приложив к уху микрофон, он выслушал сообщение, затем что‑то коротко бросил.

— К сожалению, господа, — обратился он затем к Перлу и Келли, — я не смогу вас обождать. Вам придется добираться на яхту самим. Рекомендую обратиться к ближайшему лодочнику. Мне же необходимо дождаться здесь полицейский наряд.

Перл постарался не демонстрировать излишнего любопытства.

— Я надеюсь, нас не собираются отправлять в тюрьму? — с веселой, беззаботной улыбкой сказал он.

Офицер отрицательно покачал головой.

— Нет. Но вместе с полицейскими должен приехать родственник мистера Коэна. Он очень беспокоился.

Перл не подал виду.

— А, наверное, я догадываюсь, о ком идет речь, — понимающе протянул он. — Ну, что ж, к моменту его появления мы тоже вернемся. Если, конечно, мексиканские угощения не задержат нас. Ну, что ж, офицер, желаю удачи.

Перл махнул рукой и вместе с Келли отправился вверх по берегу.

Спустя несколько минут после того, как они растворились в вечернем полумраке, к пирсу подъехала полицейская машина. Из нее с удовлетворенным видом выбрался доктор Роулингс и, отряхивая немного измявшийся и запылившийся пиджак, подошел к патрульному катеру.

— Моя фамилия мистер Роулингс, — сказал он с гордым видом. — Господа полицейские сказали мне, что где‑то здесь находится яхта, на которой прибыл в Мексику мой родственник.

Офицер береговой охраны утвердительно кивнул.

— Да. Вон она стоит на рейде, — ответил он на птичьем английском. — А ваш родственник как раз находится сейчас там. Мы можем отправиться туда немедленно.

Если бы рядом был Перл, то он наверняка бы назвал улыбку доктора Роулингса омерзительной.

Дождавшись, пока из патрульной машины выйдут еще двое полицейских, Роулингс вместе с ними перебрался на катер. Заревев мотором, посудина развернулась у пирса и направилась к яхте.

Спустя несколько минут доктор Роулингс спустился в каюту, где, дрожа от страха, его ожидал Оуэн