"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

хочешь вернуться назад, в лапы доктора Роулингса. Ну, что ж, если так, то, пожалуйста, можешь отправляться в Санта–Барбару. Я же займусь тем, чем должен заниматься, один. Мне будет очень не хватать тебя. Но, что поделаешь, — он, театрально кривляясь, смахнул слезу со щеки.

Она растерянно посмотрела вокруг.

— Но ведь мы находимся посреди чужой страны. У нас нет денег, у нас нет друзей, мы не знаем, куда мы идем, конечно, я боюсь.

Перл снова стал гримасничать:

— Я повторяю свой вопрос. Ты хочешь вернуться?

Келли шумно вздохнула.

— Нет, — нетерпеливо ответила она. — Возвращаться я не хочу, потому что не знаю, что меня там ждет. С тобой я хоть уверена в том, что мы к чему‑то идем. Точнее, я даже знаю, куда мы идем. Мы направляемся в исследовательскую лабораторию, где работает бывшая жена доктора Роулингса по фамилии Макинтош.

Перл ласково улыбнулся и потрепал ее по щеке.

— Вот, хорошая девочка, — одобрительно сказал он. — Молодец, ты все правильно решила. А насчет исследовательской лаборатории не беспокойся, я изучил всю документацию, которая нашлась на нашей яхте, и выяснил, где находится это заведение. Через двадцать миль вороньего полета, — загадочно сказал он. — Мы окажемся у миссис Макинтош. Нам осталось подождать совсем немного. Согласись, что это отнюдь не то расстояние, которого нужно бояться.

Келли согласно кивнула:

— Интересно, какая она, эта миссис Макинтош? Хотелось бы поскорее увидеть ее.

Перл улыбнулся еще шире:

— Терпение, друг мой, еще раз терпение. Скоро нам все будет ясно. Хотя, честно говоря, одно мне известно и сейчас.

— Что же?

Перл выразительно покрутил пальцем у виска. Даже такое простое движение он сделал с таким комизмом, что Келли не удержалась и прыснула со смеху.

— Что это значит, Перл, объясни.

— Ну, тут же все и так понятно, — снисходительно сказал он. — Если эта дамочка вышла замуж за доктора Роулингса, то у нее явно сдвиг по фазе. Правда, у нее все‑таки хватило ума развестись с ним.

Келли пожала плечами:

— Да, вес мы время от времени совершаем ошибки. Главное найти в себе мужество признать их и исправить.

Перл понимающе кивнул:

— Да, все‑таки эта дамочка смогла найти в себе силы и оставить этого негодяя. Хорошо, что она отважилась хоть на это. В любом случае она единственная, кроме Роулингса, кто может рассказать мне о моем брате Брайане.

Келли на секунду задумалась:

— Возможно, конечно, еще кто‑нибудь знает об этом, но знаем ли мы о том, кто это знает.

Перл сдвинул брови:

— Ты сказала какую‑то очень сложную фразу. В общем, я даже не смог тебя понять. Но это неважно. Сейчас нас ждет трудная дорога в таинственный и недоступный, он наклонился ближе к Келли и уточнил, — пока недоступный нам, город Энсенадо. Ты готова присоединиться ко мне в этом путешествии, Бонни.

С этими словами Перл галантно, по–джентльменски, подставил Келли свой локоть. Она не скрывала своей радости.

— Я с тобой, Клайд.

— Ты знаешь, что говорит мой папа в таких случаях.

Перл поправил воображаемый галстук и стряхнул пылинку с заношенного пиджака.

— Твой папа очень мудрый, наверняка он имеет по этому поводу какое‑нибудь веское суждение.

Келли улыбнулась:

— Мой папа говорит, что если ты что‑нибудь делаешь, то лучше не останавливайся на полпути. Так что вперед. Перл.

Они уже было направились к двери, но в этот момент в бар вошли двое высоких, широкоплечих полицейских, которые, взглянув на какие‑то фотографии, стали присматриваться к многочисленным посетителям бара.

— О, — встревоженно произнес Перл. — С этими ребятами нам ни в коем случае нельзя встречаться. Я почти не сомневаюсь, что они разыскивают нас. Вполне возможно, что на наш след их навел этот жирный боров, на которого мы так надеялись. Эх, добрался бы я до него, если б у меня было побольше времени. Ладно, Келли, осторожно разворачиваемся и идем назад в дальний угол.

Келли перепуганно наклонила голову, чтобы не быть замеченной полицейскими.

— А что мы там будем делать? Дожидаться, пока они доберутся и опознают нас?

— Да нет же, — тихо сказал Перл. — Там просто есть окно. Сейчас мы смотаемся отсюда.

Они остановились возле открытого окна и, воспользовавшись моментом, когда полицейские находились к ним спиной, стали выбираться из бара. Перл помог сначала выбраться Келли, а затем направился следом за ней. Один из полисменов, бросив случайный взгляд в дальний угол бара, увидел мелькнувшую в окне фигуру высокого молодого мужчины в широкополой коричневой шляпе и потертом светлом пиджаке.

— Эй, Диас, потянул он за рукав напарника. — Посмотри. Давай быстро за ними.

Полицейские бросились к окну, однако Перл уже растворился во мраке.

Выхватив револьверы, полицейские метнулись к выходу из бара.

— Они не могли далеко уйти, — воскликнул один. — Бежим к машине.

— СиСи, но почему ты не хочешь меня выслушать, — захныкала Джина. — Это очень важно для меня и для тебя тоже.

СиСи рассерженно бросил:

— Для тебя все весьма важно. Каждый раз ты врываешься в этот дом, заявляя, что у тебя припасено для нас какое‑то весьма важное сообщение.

— Но ты ведь не можешь не признать, что я всегда сообщала вам нечто весьма интересное.

У СиСи стал немного менее свирепый вид:

— Ладно, выкладывай, что тебе надо и поскорее. Я не хочу стоять здесь с тобой до завтрашнего утра.

Джина осмелела:

— Да ты просто не можешь этого вынести.

СиСи поморщился:

— Чего вынести?

— Того, что я оказалась права, а ты и вся твоя семья были не правы, — торопливо сказала она. — Я же тебе говорила, что Сантана будет Брэндону никудышней матерью, а ты мне не верил. Ну, что, теперь получил возможность убедиться в правоте моих слов? Отпусти же меня. Мне больно.

СиСи грубо оттолкнул от себя Джину, которая с обиженным видом принялась поправлять прическу и блузку.

— Тогда Сантана была ему хорошей матерью, — холодно сказал СиСи. — Вспомни, как она заботилась о мальчике, когда он болел.

Джина возмущенно взмахнула рукой:

— Ты был просто невнимателен или не желал видеть того, что не вписывалось бы в твои представления о Сантане. Ты хотел видеть только то, что хотел видеть. Ты так хотел покарать меня, что даже не подумал о Брэндоне. И ты отнял его у единственной матери,