Семья волшебников. Том 4 - Александр Валентинович Рудазов

– Я еще попробую! – заявила она. – Уходи отсюда! Уходи домой!.. отвернитесь, пожалуйста!

Не отвернулся вообще никто, и от этого Вероника совсем потерялась.

– Не паникуй и не суетись, – велел Эйхгорн. – Успокойся. Волшебство не терпит неуверенности. Ты только что призвала этого криптида, так что можешь и изгнать, это же логично. Попробуйте еще раз, Дегатти, и на сей раз побольше уверенности.

Вероника попробовала, но у нее опять не вышло. Она соглашалась с мэтром, что это логично, но прямо сейчас на нее смотрели слишком все, и штука смущенно спряталась. Она соглашалась работать, когда Вероника шутила и забавлялась, потому что Ксаурр сказал, что тогда все сработает, и Вероника ему поверила, так что и штука поверила тоже.

Но сейчас все серьезно, все даже слишком серьезно!

– Что ж, у нас не предусмотренный программой инцидент, – подумав, сказал Эйхгорн. – Молодой человек, вы можете вернуться домой самостоятельно?

Нулик помотал головой. То, что предлагалось считать его лицом, не имело ни глаз, ни рта, но почему-то казалось смущенным и напуганным.

– В таком случае спуститесь сюда, пожалуйста, и немного расскажите о себе, – попросил Эйхгорн. – Когда урок закончится, я приложу все старания, чтобы исправить эту ситуацию.

– Я не понимаю, что вообще происходит! – плаксиво сказал нулик. – Почему я здесь? Что вы все такое?!

– Я тоже периодически задаюсь этим вопросом, – кивнул Эйхгорн. – Урок скоро закончится, и мы займемся решением вашей проблемы. Представьтесь, расскажите что-нибудь, а я пока приглашу компетентных специалистов. И… мэтресс Дегатти, не покидайте аудитории после звонка. С вами мы еще будем беседовать.

Вероника поникла. Все-таки будут проблемы. Хорошо, если только одна черная карточка.

– Кстати, сообщите-ка номер зеркала вашей матери, – нанес добивающий удар Эйхгорн.

Глава 24

Лахджа гуляла с Лурией. Зимний закат создавал потрясающий вид: небо окрасилось в оттенки розового, оранжевого и фиолетового, а облака цвели яркими красками, отражаясь в глади пруда. Тишина и волшебство разливались по Радужной бухте.

Был еще только шестой полуденный час, но сейчас луна Медведя, второй зимний месяц. Ночи длинные, дни короткие. Лахджа объясняла это дочери, показывая на заходящее солнце, и та внимательно слушала, как будто что-то даже понимая.

Тихий выдался денек. Закончились каникулы, а потом еще и сдвоенный праздник, на который Астрид притащила в усадьбу аж семь человек, и снова воцарилось спокойствие, к которому Лахджа стала уже привыкать. Оказалось приятно для разнообразия насладиться уединением, побыть вдали от мужа и детей… ну, почти всех детей.

– Мама, я слепила, – подала ей снежный пирожок Лурия. – Ты будись?.. патиму нет?.. будь.

Лахджа пожала плечами и отправила угощение в пасть. Только убедилась сначала, что в пирожке лишь чистый снег, а то от Лурии всего можно ждать.

Она вчера Астрид вот так угощала. Сестра торопилась завтракать, опаздывала на первый урок и не глядя сжевала бутерброд с джемом. А в джеме были дохлые жучки, которых Лурия набрала в своем формикарии.

Нет, Астрид даже понравилось. Это же Астрид. Она до сих пор хранит банку из-под тараканьего варенья и планирует однажды выяснить, в каком мире производят это чудо-лакомство. А то мама и енот почему-то не хотят попытаться наварить такого же.

– Очень вкусный снежок, – похвалила Лахджа. – Чувствуется, ты брала только свежевыпавший, еще не успевший слежаться. Рыхлый снежочек, в самую меру утрамбованный, немного взбитый на поверхности. Белиссимо, перфекто.

Лурия засияла от гордости. Да, она старалась. Хорошо, что мама оценила ее усилия. Не все понимают, как хорош на вкус свежевыпавший снег.

Она и сама поняла это совсем недавно, считаные дни назад. Ей Астрид объяснила.

– Знаешь, такое мороженое действительно существует, – сказала мама, съедая еще один снежный пирожок. – Многие народы собирают снег на горных вершинах, а потом заправляют его медом, джемами, шоколадом или сладкими фруктами.

У Лурии загорелись глаза. Она поразмыслила и затопала домой.

– Пидем за дземом… сякаладом… пидем!.. – сбивчиво объясняла она, тяня маму за собой.

Это было похоже на какой-то эксперимент, и Лахджа охотно согласилась. Следующие десять минут они с Лурией увлеченно придумывали начинки для снежных пирожков, причем Лурия нажимала даже не на сладкие, а на всякую экзотику, которую енот держал на отдельной полочке холодильного сундука.

Может, они бы и ужин так вместе приготовили, мать с дочерью (не из снега, конечно!), но тут запиликало дальнозеркало. Рука Лахджи удлинилась, пронеслась через всю столовую и разрослась там до второго тела, копирующего основное.

– Слушаю, – сказала копия, пока основная Лахджа продолжала ворковать с дочерью.

– Мир вам, – произнес незнакомый мужчина в металлических очках. – Я преподаватель вашей дочери.

– О господи, что Астрид опять натворила? – устало спросила Лахджа.

– Речь о Веронике Дегатти. Сегодня она сорвала урок, призвав ноль.

– Призвав… ноль?..

– Понимаю, это необычно звучит.

– Нет-нет, мы привыкли. Жертв нет, надеюсь? – с тревогой спросила Лахджа.

– Пока нет. Но проблема не разрешена, и я буду рад, если вы сможете подойти. Кабинет ПРАПА-1101.

Лахджа засобиралась. Передала Лурию заботе Токсина, а сама поспешила к порталу. По поводу Вероники ее в школу раньше не вызывали, и она даже немного расслабилась.

Поначалу-то боялась этого очень. Потому что Астрид… ну что особенного она может натворить? Максимум – нечаянно убить кого-нибудь. Это плохо, это проблема, но это не катастрофа… ну, не глобальная.

А вот Вероника… но весь первый семестр она вела себя хорошо, никого не призывала и только самую чуточку поссорилась с библиотекарем, но это пустяки.

А теперь она призвала ноль. Надо было спросить подробнее, но… ладно, сейчас она сама увидит, что это за очередная чертовщина.

– Да будет ли в моей жизни покой? – буркнула демоница, открывая канал на улицу Тюльпанов. – Просто чтобы я как-нибудь спокойно погуляла, помылась, попила чай, занялась любимым делом… Без страха, что прямо сейчас придется куда-то переться, что-то решать и вытирать кому-то сопли… ой, Лурия, у тебя под носиком…

Она утерла дочери нос. Лурия и сама от души поела снега, вернувшись с холода в теплое помещение. А она довольно хилая и болезненная для полудемоненка. Легко простужается.

– Да, японское мороженое тебе лучше не есть, – вздохнула Лахджа, вспомнив какигори, новый десерт, который завела у себя Сидзука. – Ложись в постель, Ихалайнен накормит тебя супом. Мама скоро вернется.

Лурия улыбнулась и послушно побежала наверх. Конечно, по возвращении Лахджа найдет разрезанные шторы или измазанные красками стены, но к этому она уже привыкла. Лурия – творческая натура и любит вызывающие инсталляции.

А прямо сейчас ее