Семья волшебников. Том 4 - Александр Валентинович Рудазов

Она была ужасно довольна, что голову моют Веронике, а не ей. К ней ни у кого нет претензий, потому что она не виновата вообще ни в чем.

Очень приятное чувство.

– Ля-ля-ля-ля-ля… – даже чуть слышно пропела Астрид, плюхаясь за ближайшую парту. – А мы тут по какому поводу собрались, коллеги? Ежевичина опять кого-то призвала? Изложите мне все по порядку.

– Девочка, если у тебя есть какое-то дело, подожди на скамейке в коридоре, – велел Эйхгорн.

– Ладно, – кивнула Астрид, не трогаясь с места. – Давай, ежевичина, признавайся во всех своих грехах.

– Я нуль призвала, – похвасталась Вероника. – Только он уходить не хочет.

– Кстати, об этом, – подошла к нулю поближе Лахджа. – Почему ты не хочешь уходить? Тебя изгнали. Ты должен покинуть наше измерение.

– Я не могу… я… я не покидаю!.. я тут!..

– И это плохо. Подумай, что тебе мешает. Загляни внутрь себя. Возможно, ты боишься это сделать, думая, что там только пустота. Подсознательно ты считаешь себя никем. Ничтожеством. Дыркой от бублика.

– Мам, а ты же это ему говоришь? – с опаской спросила Вероника.

– Неважно. Кто-то из вас определенно так считает. И мы должны разобраться, кто. И помочь ему.

Нуль издал свистящий звук. Пространство вокруг него заколебалось, пошло ходуном. Мэтресс Ликарика сделала стойку, стабилизируя реальность.

– Послушайте, вы не понимаете, кто я, – тихо сказал нуль. – Я и в самом деле воплощение отсутствия. Умозрительного понятия. Но это не имеет совершенно никакого отношения к тому, что я не могу вернуться. Там, откуда я родом, нулей много, и мы не комплексуем по этому поводу… ну, почти. Не все. Я точно нет.

– Ты уверен? – прищурилась Лахджа.

– А… эм… нет, но… проблема не в этом! Просто верните меня!

– Он не уверен, – подытожила Лахджа. – Вероника, а ты уверена?

– В чем? – отозвалась девочка.

Она ни в чем не была уверена. Особенно в том, нужно ли было приглашать сюда маму. Но это не ее вина. Она отговаривала мэтра Эйхгорна.

– В себе, – вытянула руку мама. – Ты умеешь призывать и изгонять – в чем проблема?

– Да у меня не всегда получается! – повысила голос Вероника.

– С каких пор?

– С тех пор, как все стали твердить мне, что это неправильно! Я теперь ни в чем не уверена!

– Ну и делай неправильно.

– Да как я могу делать неправильно, если я знаю, что это неправильно?!

– Неправильно – это понятие относительное, – неожиданно заметил Эйхгорн. – Когда-то я тоже считал, что точно знаю, что правильно, а что неправильно. Мое мнение с тех пор скорректировалось. Если говорить о присутствующих, то в детстве нас учат, что на ноль нельзя делить – и лишь потом мы узнаем, что вообще-то можно.

– Можно?.. – удивилась Лахджа.

– Не советую, – подал голос нуль. – И… можно не обсуждать это? Мне неловко… это как-то неприлично…

Символик прикрылся руками так, словно испугался, что на него сейчас правда начнут делить. Кажется, в его мире эта тема табуирована.

– Я просто привел пример, – сказал Эйхгорн. – Я сам магией не владею, но с тех пор, как начал здесь преподавать, изучил теорию процессов. Считается, что главный рубеж, который переходят обучающиеся, состоит в том, чтобы сломать внутренний барьер. Первое – поверить в то, что волшебство вообще возможно. Второе – избавиться от подсознательного неверия в возможность колдовать лично тебе. Этому посвящен весь первый курс программы КА, поскольку в данном возрасте для успешного преодоления этого барьера как раз и требуется около года интенсивного обучения.

– М-да, вот так учишься-учишься, а в результате оказывается, что вся эта учеба тебе не на пользу, а во вред, – умудренно сказала Астрид. – На примере моей сестры мы видим всю ущербность общепринятой системы образования, господамы. Она вполне годится для обычной серой массы, но бесполезна и даже губительна для выдающихся талантов. Ц-ц-ц. Когда я вырасту и приду к власти, то проведу реформы, потому что это никуда не годится.

Вероника восхищенно внимала Астрид. Какая у нее все-таки умная сестра!

– Вряд ли тут вообще дело в образовании, – предположила мэтресс Ликарика. – Скорее это просто возрастное. Девочка становится старше, набирается знаний и ей становится все сложнее колдовать без вспомогательных средств. Собственно, это общая проблема, она в той или иной степени касается почти всех магов… просто среди них редко встречаются те, в ком дар просыпается настолько рано.

– Вот я и пыталась что-нибудь с этим сделать, – вздохнула Вероника.

– Странно как-то пыталась, – укоризненно сказала мама. – Вероника, зачем тебе вообще понадобилось призывать нуль?

– Это был вызов обществу, – пробормотала Вероника. – Я выразила свой протест серой рутине. Да. Вот. Вы просто ничего не понимаете в искусстве.

Все вперились в нее взглядами. Вероника заерзала на стуле.

– Ну… я… я… я хотела шалостей! – не выдержала она. – Быть… ярче!.. чтобы раздвинуть границы… нет… извините… я все исправлю. Когда пойму как.

– Ох, ежевичина, какая ты непутевая, – закинула ногу на ногу Астрид.

– А почему ты хулиганишь и тебе все время все спускают?! – возмутилась Вероника.

– Потому что это я, – с удовольствием ответила Астрид.

– И ей ничего не спускают, – добавила мама. – Вероника, почему ты именно сейчас решила хулиганить?

– Мне кот посоветовал, – смущенно призналась девочка.

– Совнар, – вздохнула Лахджа. – Ну я ему все выскажу.

– Это не…

– Давайте заканчивать этот балаган, – решительно сказала Лахджа. – Если у Вероники не получается, я просто отведу нашего гостя домой.

– Вы что, все это время могли отвести меня домой?! – возмутился нуль.

– Ну я лучше мужа попрошу, – подумав, сказала Лахджа. – А то я никогда не бывала в Тще… Тсче… тля… это где вообще?

– Не знаю, я никогда не бывал где-то еще, – буркнул нуль. – До сегодняшнего дня.

– Ты держишься очень спокойно для того, кто никогда не покидал свой мир, – заметила мэтресс Эссе. – Когда я в первый раз покинула Парифат, мне все было чудно и дивно, я всему удивлялась и пугалась. И это при том, что я покинула его по своей воле и своими силами.

– А чего мне бояться? – спросил нуль. – У меня с собой умножитель… кстати, его надо скорее вернуть, а то за мной придут.

– Из бесконечности? – спросил Эйхгорн.

– Да… а вы откуда знаете?

– Догадался.

Над крышами Клеверного Ансамбля дважды пропел соловей. Второй закатный час, все занятия закончились, детям пора ужинать. Астрид хотелось унестись в столовую, но она пришла выручать сестру из неизвестной (теперь известной) беды и не собиралась ее бросать.

Тут, к счастью, на помощь подоспел папа. Он немного припоздал, потому что сидел на педсовете и не мог примчаться сразу