Симбионт - Сергей Александрович Малышонок

любил, по его мнению, тот просто бросил его с матерью, что не добавляло Логану очков в его глазах, а, тут пусть сами разбираются, я все-таки не нянька. Вернулись мы довольные поездкой и друг другом, по возвращении, я предложил Фелиции перебраться ко мне. Вообще, давно следовало бы так поступить, но каждый раз я находил причину повременить, сейчас же, удалось взять себя в руки. Так что через день-два моя берлога холостяка станет не такой уж берлогой и не такого уж и холостяка. Главное теперь, не допустить, чтобы Чешир сожрал Невера, или Невер не поджарил молнией-другой Чешира, впрочем, они разумные люд… эээ, в смысле животные и должны прийти к нормальному сотрудничеству. Иначе оторву головы обоим (фигурально выражаясь, хотя…). Жизнь продолжала налаживаться, Лаура вернулась в школу Ксавьера, захватив с собой в качестве сувениров и подарков ученикам чуть ли не годовой запас фигурок и журналов, я начал потихоньку подходить к решению задачи трансформаций, а Фелиция наконец-то собрала свои вещи для переезда, когда в Дейли Ньюз вышла статья об открытии нового медицинского центра, предлагающего альтернативные варианты решения проблемы Рака, путем удаления опухоли посредством запрограммированного лазера. Пожалуй, стоит взглянуть на эту игрушку…

Как позже выяснилось, взглянуть на сие чудо захотелось не только мне, но и многим уважаемым людям в городе: миссис Харди, Джонсону из Дейли Ньюз, целой толпе журналистов и одному техно осьминожке. Сама презентация особо не впечатляла, ну могут они испарить кусочек металла, не задев при этом живую ткань, молодцы, такая штука может помочь при сложных операциях в случае ранения каким-нибудь осколком или чем-то подобным. Если у Старка действительно шрапнель в тканях, то этот лазер — почти идеальное для него средство, вот только, судя по данным разведки, никакой посторонней фигни в его организме нет, а есть некоторая врожденная патология сердца, разве что он еще что-нибудь подцепит в плену… Ну ладно, об этом подумаю, когда удастся с Тони встретиться. Сейчас же вернемся к хитрому излучателю. Не знаю, как в медицине (точнее знаю, тут они мне не конкуренты — исследования только ведутся, побочные действия не изучены, а уж про стоимость такого лечения я вообще молчу), но вот в промышленности от этой штучки будет куда больше толку, к нему бы еще хороший источник энергии и можно открывать конвейерное производство, да хоть той же очистки руды.

Увы, моим хомячным планам осуществиться было не дано — злая осьминожка, в народе доктором Октавиусом именуемая, возмутилась отсутствием приглашения себя, любимого, на этот праздник. Возмущение слегка безумного ученого вылилось в небольшой разгром демонстрационного стенда, и все бы ничего, побуянил бы дядька слегка, да успокоился, но ведь Питеру просто так на месте не сиделось и он решил всех спасти…опять. Результат был вполне ожидаемый — минус один медицинский центр, вот уж воистину — хотел как лучше, а получилось как всегда. Так, рванули эти ребята в сторону реки. Паркер мне без надобности, а вот завербовать человека с мозгами Отто Октавиуса будет полезно — дать ему лабораторию и финансирование и пусть пашет, на благо страны, ну и меня, разумеется.

Догнать ученого проблем не составило — тот просто вырубил команду небольшой баржи и сейчас сваливал подальше от места преступления. Перелететь на кораблик тоже было нетрудно. И вот, спиной ко мне стоит Доктор Осьминог, вид имеет слегка потрепанный, да еще и тихонько матерится на немецком, кажется, он и сам не рад, что потащился в этот центр, хотя его можно понять, человек он немного тщеславный и когда твой ассистент, роль которого сводилась к принеси-подай-не мешайся, присваивает себе результаты твоего труда… в общем, настроение от таких известий портится весьма сильно.

— Добрый вечер, господин Октавиус, — вежливое общение — залог хороших отношений.

Ученый стремительно обернулся и сразу попытался схватить меня одной из своих механических конечностей. М-да… кажется, его в детстве здороваться не учили, или он так рад меня видеть, что хочет как следует обнять? В любом случае, повредить мне эти клешни все равно не могли, но и просто так подставляться смысла не было, поэтому я просто захватил их телекинезом и зафиксировал на одном месте.

— Ммм, простите, но обниматься я предпочитаю с девушками.

— Ты кто такой и что тебе от меня понадобилось? — Эх, ни здрасте, ни как дела, ну да ладно, у мужика день действительно выдался не очень, можно и закрыть глаза.

— Я — возможно ваш будущий лучший друг и работодатель, — и улыбку не забыть добавить, — вам же нужна работа?

— И что вы хотите мне предложить? Похищения, ограбления? Или для вас нужно разработать какое-то оружие? — язвит даже в таком положении, а может и нет — последнее время ученый вынужден был заниматься именно этими вещами.

— У меня есть вариант интереснее. Как насчет личной лаборатории, широкого финансирования и свободы исследований?

— А где подвох? — насторожился немец.

— Подвох заключается в том, что полученными результатами распоряжаться буду я, — видя, как набычился Октавиус, я решил несколько пояснить ситуацию, — нет, присваивать себе авторство я не собираюсь — известность мне не нужна, но и на ваше имя патенты не оформить — у вас и так уже на три пожизненных срока славы хватает. Хотя, если так хотите, можно "выступать" под псевдонимом.

— Я могу подумать?

— Конечно, я ни на чем не настаиваю, если решитесь, просто позвоните мне вот по этому номеру, — кидаю ему записку с номером, взятую из кармана плаща. Разумеется, никакой записки там раньше не было, но симбионта такие мелочи никогда не волновали, теперь на многоногом есть моя метка, — надеюсь, до скорой встречи, — с этими словами, растворяюсь в темноте, наблюдая за слегка вытянувшимся лицом ученого, интересно, за кого он меня принял?

От "дежурного набора" в Пауке поступил очередной сигнал — товарищ находился в жуткой депрессии и опять сгорал от чувства вины. Блин, ну сколько можно? Нет, нужно провести с Питером беседу, причем, весьма основательную. Ну сколько можно страдать херней? Решено, в следующий раз, как он пойдет в лабораторию института, выскажу ему "пару ласковых".

На следующее утро в газете вышла очередная статья, поливающая Паркера (точнее, его вторую личность) помоями. Нет, в этот раз, в принципе, вполне заслуженно, хотя можно было бы и помягче, а уже вечером Паук заскочил ко мне в институт.

— Привет, друг мой, про дела спрашивать не буду, и так вижу, что хреново.

— Угу, Вальтер, у тебя есть что выпить? — неожиданно, хотя, с учетом его состояния…

— Держи — протягиваю Паучку стакан водки. В