Гарри Поттер и прошлое будущего - DriftWood1965

послал в руку ещё одно заклятие, но промахнулся. Кисть начала ползти обратно к Петтигрю, напоминая гротескное окровавленное насекомое. Гарри с Гермионой выхватили свои палочки и послали

338/821

в кисть отбрасывающие заклинания. Та снова отлетела в стену, и Дамблдор поразил её желтым лучом какого-то заклинания, от которого кисть растеклась серебряной лужицей.

Затем Дамблдор быстро подошёл к Петтигрю и начал изучать его запястье, из которого продолжала течь кровь.

— Вызовите мадам Помфри через камин, скажите ей, что это срочный случай, — коротко бросил он.

Пока Гарри и Гермиона следовали его совету, директор повернулся обратно к Петтигрю. Он наложил на манжет уменьшающее заклинание, и тот стянулся наподобие жгута, останавливая кровь.

Прошло ещё двадцать минут, прежде чем Помфри покинула кабинет директора. Обрубок Петтигрю был залечен и перевязан, и ему дали кроветворное и обезболивающее зелья. Целительница даже залечила ссадины и шишки у него на голове. Кровь с пола была убрана заклятием исчезновения, и все более-менее успокоились.

— Вот, Питер, какова благодарность твоего хозяина за твои преданность и жертву, — заметил Дамблдор, кивая в сторону серебряной лужицы.

Петтигрю со страхом посмотрел на лужицу, словно ожидая, что та в любой момент превратится обратно в кисть руки и набросится на него. Он тяжело сглотнул:

— Меня... меня послали украсть какую-то... корону. Нет, он говорил 'диадему'. Мой... мой хозяин сказал, что ему было очень важно её получить, и что он оставил её в Хогвартсе ещё годы назад.

Гарри посмотрел на Гермиону и мысленно сказал 'отлично сработано'. Внедрённые воспоминания дали именно тот результат, которого они добивались.

Дамблдор продолжал смотреть на привязанного к креслу предателя, но его разум был занят совсем другим. Он уже давно подозревал, что Волан-де-Морт отыскал реликвии основателей Хогвартса и сделал свои крестражи из них. Он вспомнил воспоминания домовой эльфийки Похлёбы, в которых видел чашу Пуффендуй и тот самый медальон, что попал ему в руки две недели назад. Он сразу понял, что это был за медальон и что, скорее всего, в нём содержалось, хотя уничтожить его ещё только предстояло. Если Реддл отыскал давно утерянную диадему Когтевран, он наверняка сделал из неё крестраж.

— Возможно, я делаю поспешные выводы. Это может быть не та диадема, — подумал он, снова сосредоточив взгляд на Петтигрю. — Опиши подробнее, что он приказал тебе найти.

— Он убьёт меня, если я расскажу, — простонал Питер.

— Он уже попытался тебя убить, — Дамблдор снова кивнул в строну серебряной лужицы.

Петтигрю долго смотрел на неё, но наконец снова заговорил:

 

339/821

— Он сказал, что она спрятана в скрытой комнате, которую находил только он. Я... я должен был пробраться на седьмой этаж и трижды пройтись вдоль одной из стен, думая о месте, чтобы что-то спрятать.

— Он сказал ещё что-то?

— Он... он сказал, что это очень большая комната, и что я должен оставаться там, пока не найду диадему.

Гарри воспользовался моментом, чтобы вставить реплику:

— Сэр, это наверняка Выручай-комната.

— Согласна, — поддакнула Гермиона.

— Чем бы эта диадема ни была, мы с Гермионой с радостью её поищем, — продолжил Гарри. — Даже если это займёт несколько дней, нам всё равно особо нечего делать до конца учебного года.

Дамблдор повернулся к Гарри и хотел было уже возразить, но поймал взгляд изумрудных глаз, так похожих на глаза Лили Поттер. Посмотрев в лицо, так похожее на лицо Джеймса Поттера, он ощутил, как его захлёстывают воспоминания. Воспоминания о ночи, когда он обнаружил Джеймса и Лили мёртвыми. Воспоминания об одиннадцатилетнем мальчике, отчаянно пытавшемуся не дать философскому камню попасть в руки Волан-де-Морта. О том, как этот же мальчик, только на год старше и с мечом в руке, устало ввалился в кабинет МакГонагалл, сопровождаемый пропавшей девочкой, а до этого столкнувшийся с кошмаром, от которого в ужасе убежали бы и многие взрослые волшебники. О том, как Гарри отправился в рискованное путешествие во времени, чтобы спасти своего крёстного. О том, как он появился в финале Турнира Трёх Волшебников, держа мёртвое тело друга, сразившись перед тем с Волан-де-Мортом. И наконец, воспоминание о словах Гарри за этим ужином:

'Они уже достаточно взрослые, чтобы самим стать Пожирателями смерти, и если вы ничего не предпримете, это в итоге произойдёт'.

В этот самый момент Дамблдор понял, что мог быть неправ в отношении Гарри. Вглядываясь в глаза молодого человека, он задался вопросом, не обозначил ли Гарри этими словами и то, что готов сражаться сам.

— Возможно, пора и в самом деле рассказать ему хотя бы кое-что из того, что он должен знать, — подумал директор, прежде чем наконец ответить. — Очень хорошо, Гарри. Но, думаю, до этого нам нужно будет ещё кое-что обсудить. Однако сейчас уже поздно, а нам ещё нужно передать Питера властям. Могу я попросить вас с мисс Грейнджер прийти сюда завтра утром?

Гарри посмотрел на Гермиону:

— Думаешь, он планирует рассказать нам?

— Можно надеяться, — подумала Гермиона, прежде чем ответить за обоих. — Конечно, сэр. Мы придём, сэр.

— Думаю, ты можешь также рассказать Сириусу, что Петтигрю пойман. Но,

340/821

возможно, встречу стоит отложить до времени, когда Питер уже будет под стражей Министерства, — добавил Дамблдор, наконец мысленно признав, что ему придётся защищать Дурслей как-то по-другому.

— Да, сэр, — ответил Гарри, одновременно доставая зеркало.

Как только там появилось лицо Сириуса, Гарри быстро заговорил, чтобы тот осознал ситуацию:

— Сириус, мы поймали Петтигрю. Сейчас допрашиваем его в кабинете Дамблдора.

— Хвоста? — уточнил Сириус, тщательно изобразив в голосе удивление. — Вы поймали этого предателя?

— Ага. Похоже, его послали сюда... — Гарри посмотрел на Дамблдора, который слегка покачал головой, — за чем-то. Мы с Гермионой заметили блеск серебряной лапы и сумели его поймать.

— Скоро буду, мне уже не терпится поговорить со своим... старым другом, — ощерился Сириус.

— Профессор Дамблдор советует тебе подождать, пока он не окажется под стражей в Министерстве.

— Но... а впрочем, ладно. Просто проследите, чтобы он не сбежал. Гарри, можешь повернуть зеркало к нему?

— Конечно, — Гарри повернул зеркало так, чтобы Петтигрю увидел лицо Сириуса.

— Привет, Хвост.

— Бро... Бродяга, — проскулил Петтигрю.

— День, когда ты окажешься в моей старой азкабанской камере, будет лучшим днём в моей жизни, — прорычал Сириус. — Вспомни то, что ты творил по указу своего хозяина, то, что ты сделал