Бахмут как есть. Рассказ зека-штурмовика ЧВК «Вагнер» - Пересидок

 «В чём же секрет?»

 Расскажу, что фундамент умения выжить даже в аду закладывается «музыкантам» ещё на стадии подготовки. На это «заточенно» всё! Как я уже писал, находясь в тренировочном лагере «Вагнера», нам говорили:

 «Вы все будите ранены! Все без исключения! Поэтому вопрос о том сможете ли вы выжить или нет, скрывается здесь, в подготовке».

 Про фронтальную стойку я рассказывал выше, поэтому не буду повторяться. Но по мимо фронтальной стойки, есть ещё много нюансов военного дела. Например, важно как человек стреляет из положения сидя. В войсках почти этому не учат. Инструкторы Министерства обороны говорят:

 «Садитесь на одно колено и стреляйте».

 И всё! Но у нас в Компании учат иначе. Нужно не просто сесть на колено, но при этом свою попу прижать к пятке. Таким образом вы ещё ниже становитесь по отношению к земле, но в любой момент можете резко вытолкнуться ногой и продолжить движение.

 Более того, переднюю ногу нужно немного выпрямить и завернуть её внутрь. Это помогает закрыть паховую артерию, ведь если в неё попадут, то человек «вытечет» (истечёт кровью) за 40 секунд. А в таком положении как учат инструктора «Вагнера», максимум что вам грозит, это безопасное ранение в впередистоящую ногу.

 Так же, есть нюанс в стрельбе из положения лёжа. В МО РФ разрешается разбрасывать ноги в стороны для устойчивости и стрелять опираясь на локти. Но проблема в том, что при стрельбе с локтей, боец слишком высоко поднимается по отношению к земле и в него легче попасть. А раздвинутые ноги дают большую зону поражения со стороны фронта. Более того, если за спиной такого горе-стрелка разорвётся граната или мина, то все осколки от неё залетят в пах этому воину, где как вы уже знаете, есть паховая артерия, а значит это неминуемая смерть.

 Что бы этого избежать, инструктора «Вагнера» учат сдвигать ноги вместе при стрельбе лёжа. Мало того, что это уменьшает площадь поражения, но и даёт безопасность бойцу на тот случай, если ему что-то «прилетит за спину». Так же, советуют упереться носками в землю, подняв пятки. Это делается для ещё большей безопасности от осколков.

 Я лично знаю бойца, которому это спасло жизнь. Он стрелял из положения лёжа, когда за его спиной разорвалась мина от 80-го калибра. Все 6 осколков летевшие ему в промежность, попали в пятки только лишь потому, что он стрелял в правильном положении. Благодаря этому он выжил.

 По мимо этого, инструктора «Вагнера» нам рекомендовали раздвигать локти по шире, что позволяло не так высоко подниматься при стрельбе. Это тоже спасло не одну жизнь. Лично помню как пули чуть ли не чиркали каску порой.

 Поскольку меня готовили к взятию Бахмута и работе в условии городских боёв, то большое внимание инструктора ЧВК уделили стрельбе из-за угла. Оно и объяснимо, с учётом штурмов многоэтажных домов это крайне актуально.

 Опять же, в Министерстве Обороны этому вопросу почти не уделяется время и каждый стреляет как ему захочется. Но в ЧВК «Вагнер» всё строго. Нам объяснили, что если угол заканчивается с правой от вас стороны, то стрелять надо с правой руки, а если с левой, то, соответственно, с левой руки. То есть, нас обучали одинаково хорошо стрелять с обоих рук.

 Это было важно, так как при стрельбе с правой руки, опорная нога должна быть правая. Именно её нужно выставить слегка вперёд, чтобы выглянуть из-за укрытия, при этом развернуть бедро во внутрь. Это делается для того:

 Во-первых: это прикрывает паховую артерию.

 Во-вторых: если вас ранят в ногу, то вы просто упадёте за угол, где ваши боевые товарищи смогут оказать вам первую медицинскую помощь. Если же, вы этого не сделаете, или не дай Боже, выставите вперёд левую ногу, то в случае её ранения вы просто вывалитесь из-за укрытия и враг вас легко добьёт.

 Ну и раз речь зашла о медицине, то её нам преподавали очень много. Мы были и штурмовики, и сами себе медики, и сами себе сапёры, и радисты-наводчики. То есть, мы должны были штурмануть здание и если кого-нибудь ранило, то должны были уметь оказать первую помощь себе или товарищу. Если увидели минирование, то обезвредить и двигаться дальше. А если рядом появлялась вражеская техника, то должны были уметь навести по рации огонь по ней. По сути, ЧВК «Вагнер» сделал из нас, зеков, универсальных солдат, готовых выполнять любые задачи, хоть в Аду, хоть где!

 xxx

 ГЛАВА 5.

Бахмут — начало войны

 «Мы все попадем в ад, но в аду мы будем лучшими»

 Евгений Пригожин

 Глубокой ночью, прям из тренировочного лагеря, нас всех посадили в бронетранспортёр и привезли в Бахмут. Для понимания, объясню, что в Артёмовске (Бахмуте) нет электричества, водоснабжения и прочих благ цивилизации, а ночи на Донбассе очень тёмные. Если погода облачная и звёзд не видно, то человек может стоять в метре от вас, а вы его даже не заметите.

 Вдобавок, пользоваться фонариками или другими электро-осветительными приборами строго запрещено. Стоит только включить какой-нибудь огонёк (даже спичку), как это будет очень заметно с воздуха дронами и через минуту же, туда сразу прилетит какой-нибудь «подарочек» в виде снаряда. 

 Поэтому, как только нас выгрузили, броневик уехал, а мы в потёмках стали разбирать свои рюкзаки. Нас встречал «проводник», который громко закричал:

 «Вы чего там возитесь?!! А ну, блять, взяли любые сумки и марш в штаб! По нам сейчас миномёт начнёт работать. Там уже разберетесь у кого чья».

 Мы накинули рюкзаки на плечи и пошли за «проводником». Всё передвижение в городе происходит с дистанцией между людьми в 5-7 метров. Это делается для следующего... если будет «прилёт» по группе, то не накроет всех разом одним снарядом и выжившие смогут оказать помощь раненым.

 Стоит отметить, что рюкзаки были очень тяжёлыми. В них были боеприпасы, что мы везли из тыла. Каждый такой рюкзак весил примерно 30 кг. По мимо этого на мне был бронежилет с боковыми пластинами весом в 15 кг. + «разгрузка» где было 10 магазинов и 10 гранат, а это еще 12 кг. Ну и конечно, мой рабочий инструмент АК-74 весом почти в 5 кг. Итого: я нес на себе около 62 килограмм! Это сравнимо с тем как двигаться в темноте, по бетонным руинам с человеком на плечах.

 Была зима, но я обливался потом. Казалось, что хуже быть уже не может,