Беспокойные боги - Кристофер Руоккио

ядру. От таких решений изгибаются пути истории. Люди, живущие десять тысяч лет спустя, могли бы оглянуться назад и сказать, что именно на этом совете Солланская империя начала умирать, навсегда прекратив то внешнее давление, которое только и поддерживает государство, противостоящее медленному угасанию времени. Скажут ли они, что именно столкнувшись с угрозой сьельсинов, величайшая империя, которую когда-либо знало человечество, потеряла волю к существованию и выбрала вместо этого бездействие и медленный распад времени?

Не сила строит империи и устанавливает порядок на звездах.

Это видение. Видение и героическая воля к действию.

Где есть это видение, за ним следует все остальное.

Где его нет, там упадок, отчаяние и разложение.

Я понял все это тогда, в тот момент, хотя мне потребовалось немало времени, чтобы упорядочить свои мысли по этому поводу, и, возможно, только сейчас, в свете моего убитого солнца и последовавших за ним темных дней, я вижу все ясно.

Старый порядок, который балансировал только на одном столпе - Империи, исчезал.

Он был мертв уже давно, но был так высок, что ему еще предстояло рухнуть на землю.

На его месте поднимался новый порядок, основанный не на одном, а на многих столпах. На Форуме, на Латарре, на Джадде, на Дуранносе и Воргоссосе, а возможно, и на Падмураке. Механизмы истории, которые так долго были заблокированы императорским указом, снова начали вращаться. Сьельсины запустили их, и теперь ничто не могло их остановить.

"Мы должны все обдумать, - сказал Император, склонив голову в своем кресле. "На этом мы прервемся".

 

ГЛАВА 36

ПОРОГИ

Совет продолжался таким образом в течение многих недель. Мне не разрешалось разговаривать с Лорианом вне Совета. За этим следили мои марсиане, выпроваживая меня из зала совета по окончании каждого заседания только для того, чтобы доставить обратно в Аркс Калестис. Точно так же откладывалась и моя встреча с Императором. Его Сиятельство был поглощен государственными делами, так говорили люди в кабинете Аврелиана, когда я звонил и спрашивал, что происходило почти ежедневно.

Император выслушает меня, говорили в канцелярии Аврелиана, когда император будет готов. Почему император не был готов раньше, я не могу сказать. Он, должно быть, знал, насколько серьезным было мое поручение, должно быть, получил телеграмму, которую я отправил заранее.

Я получил и прошу вашего прощения. Моя миссия была не завершена. Я немедленно отправляюсь на Форум.

Он знал, что Ушара еще жива, что операция "Гномон" - миссия по поиску и уничтожению Наблюдателя на Сабрате - провалилась. Я был пленником имперского протокола, и Кассандра вместе со мной. Четыре года меня заставляли ждать. Четыре года под пристальным наблюдением в цитадели Марсианской гвардии. Много бессонных ночей я провел, глядя сквозь поляризованные окна на бесконечный день или сквозь прозрачное стекло на такие же бесконечные ночи.

Кассандре жилось - если уж на то пошло - хуже, чем мне. Она, которая выросла на свободе острова и в сверкающих водах Джада, которая отважилась пересечь со мной бескрайние пески Сабраты, сильнее ощущала стены наших апартаментов. Только Нима был спокоен. Джаддианский слуга занимался тем, что приводил в порядок наш маленький мирок, вел хозяйство и прислуживал за столом. Не раз он вступал в споры с марсианами, следившими за нашей дверью, требуя продукты для кладовой или желая узнать, почему наше белье не было возвращено или с ним не обращались должным образом.

Селена не выполнила своего обещания взять нас с Кассандрой покататься верхом в Королевском лесу. Должно быть, Аврелиан отказал ей.

Тем не менее я не оставался без гостей. На следующий день после приезда Лориана - в тот день, когда Лориан раскрыл существование латарранского телеграфного датчика, - ко мне пришел человек из Капеллы. Он повторил многие из обвинений Самек. Что мы с Лорианом работали сообща, что мы действовали по приказу какого-то параллельного имперского агентства - Специальной службы безопасности, или АПСИДЫ, или собственно Имперской канцелярии - что мы участвовали в заговоре против Империи. Откровение Лориана о новом методе прослушивания телеграфных передач Монарха не помогло моему делу. Знал ли я о нем? Был ли я знаком с его функциями? Я сказал ему, что это не так, что я удивлен новостями не меньше, чем он.

Он ушел расстроенный, пообещав вернуться.

Эдуард появился впервые за несколько месяцев. Он занимался официальными делами в офисе АПСИДЫ. После смерти Оберлина и отъезда императора за пределы планеты весь департамент погрузился в хаос, и Аврелиан был вынужден вмешаться, чтобы назначить временного директора, пока не будет найден подходящий преемник для покойного лорда Фридриха. Слухи о подмене Ласкариса привели отдел - да и весь разведывательный аппарат - в смятение. Была вызвана Инквизиция, которая провела тщательное расследование среди всех сотрудников, пытаясь обнаружить других лазутчиков.

Сам Эдуард выглядел осунувшимся и бледным, таким усталым, каким я его никогда не видел.

"Меня переводят в другое место", - сказал он, присаживаясь на краешек кресла в роскошной гостиной. На стене за его спиной висела рельефная скульптура планеты Марс, ее изгиб заполнял нижнюю треть, бледная макушка была украшена перламутром, луны-близнецы возвышались над ее дугой. В небе над ним возвышалась Земля, а на вершине сияло солнце - его поверхность была покрыта эмалью из сусального золота, так что взгляд зрителя неотвратимо тянулся к нему, от Марса, мимо Земли. Почти золотые лучи солнца образовывали ореол вокруг головы молодого агента. "Я не знаю точно, куда. Думаю, Аврелиан хочет, чтобы я убрался с планеты".

Я воспринял эту новость молча.

Кроме Кассандры, Нимы и меня, только Эдуард на Форуме знал, что произошло на Сабрате. Мало кто, даже в офисах АПСИДЫ, знал о "Гномоне", о проекте "Персей" и о том, что произошло на Наири. Если учесть, что здесь шныряли Капелла и ее Хор, а также общий хаос, вызванный присутствием стольких чужаков - и не в последнюю очередь самих экстрасоларианцев, - Аврелиан несомненно, хотел сохранить "Гномона" и все знания о Наблюдателях в тайне. Я был под контролем, и мои люди были со мной. Эдуард представлял собой единственный незавершенный проект.

"Когда ты уезжаешь?" спросил я.

"В конце недели", - сказал он напряженным голосом. "Вот почему я сейчас здесь. Я хотел попрощаться".

С минуту мы молчали. За годы совместной работы у меня появилась отдаленная симпатия к этому молодому человеку, и новость о том, что он скоро покинет Форум, а также моя история застали меня врасплох.

"Ты действительно не знаешь, куда направляешься?" спросил я.

Эдуард удерживал мой взгляд в