Джек Кетчам. Повести и рассказы. - Джек Кетчам

Возможно, именно это ее и пугало. Было что-то в бедном маленьком брошенном Родерике, что-то глубоко в его глазах, что заставляло ее чувствовать себя преследуемой его одиноким и отчаянным обещанием:

…Я сделаю для тебя все, что угодно!

— Эй, сдобные булочки, — Фадд проснулся и подталкивал ее чем-то сзади. И явно не рукой. — Мистер «Мясная Боеголовка» хочет потрахушек.

О, отлично, — обрадовалась она. Всё, что угодно, лишь бы отвлечься от этого взгляда Родерика и пугающе-печального тона в его голосе. Она тут же оттолкнула Фадда и подарила Мистеру «Мясной Боеголовке» желанную шахту — в данном случае, свой рот. Она надеялась, что это отвлечение сослужит ей хорошую службу: эта его великолепная головка члена, быстро разростающаяся у нее во рту до размеров молодого яблока и сжимающая ее миндалины, и неописуемый аромат ее собственных женских флюидов, смешанных со спермой.

— Спорим, этот педик никогда не давал тебе такого члена, а? — Фадд застонал глубоко в горле, держа ее голову. — Боже мой! Да, детка! Высоси хорошенько моего петушка! Давай, сладенькая! Сцеди эти горячие сливки прямо из его красного клювика!

Замысловато.

И она сделала это. Потом скользнула мизинцем в его анус, стимулируя простату, и яички Фадда выбросили еще одну обильную порцию спермы.

— О, достань их, сладкая! — раздалось его очередное эрудированное заискивание. — Высоси все эти горячие сопли прямо из этого члена!

Так она и сделала. Она набила полный рот, если не сказать больше. Например, это как заказать яичный суп у китайского шеф-повара и опрокинуть тарелку сразу. И все же, несмотря на всю эту земную рассеянность, обещание Родерика всплыло в ее сознании:

…Я сделаю для тебя все, что угодно!

Это чертово обещание. Что он вообще имел в виду? Что бы это значило?

Хотел бы он… покалечить себя? Хотел бы он…

Господи, неужели он покончит с собой?

И снова затрепетало обещание:

…Я сделаю для тебя все, что угодно!

И пока Клэр высасывала последние капли из «шланга» своего любовника, она осмелилась подумать над ужасным вопросом: Что же сделает Родерик, чтобы доказать свое обещание?

Oн названивал ей каждый день. К счастью пока всегда в отсутствие Фадда. Но Клэр уже начала ненавидеть звонок своего телефона.

— Клэр, дорогая, пожалуйста! Пожалуйста, вернись!

— Мы должны были быть вместе!

— Я люблю тебя больше, чем любого человека на земле!

И вечное обещание:

— Я сделаю для тебя все, что угодно!

Она ни разу не взяла трубку. Но его взывания переполняли ее автоответчик.

А ночью он преследовал Клэр в ее снах.

Родерик в ванне с перерезанными запястьями. Родерик с посиневшим лицом в своем «BMW». Родерик застреленный, отравленный, повешенный…

И его мать в роли камео. Стоящий у нее за спиной хмурый Даллас, скрипит кожаными перчатками, сжимая-разжимая кулаки. Ты хорошо заботилась о моем мальчике, дамочка? — каркает старуха-сновидение. — Хорошо заботилась о моем мальчике? Хорошо заботилась…

Каждый кошмар заканчивался одинаково. Мертвый Родерик широко разевает черный рот, заполненный гноем и личинками, и хрипит замогильным голосом:

— Я сделаю для тебя все, что угодно!

Она просыпалась в конвульсиях, пытаясь освободиться. Фадд стал ее машиной для забвения, стал добровольным членом-козлом отпущения. Она трахала и сосала его до тех пор, пока маленький засранец не исчезал из ее головы. Каждая ночь возвращалась к сексуальной картине, будь то оральная или коитальная. И когда явная усталость опережала дальнейшие оргазмы через рот или репродуктивный канал Клэр, она погружала влажный большой палец в его анус и энергично дрочила его. В конце концов яростное требование ее руки высвобождало последнюю порцию спермы, теплые струи которой она всегда жадно поглощала. И это работало. Но эти отвлечения длились лишь до тех пор, пока происходили сами действия. Пока истощенная, она, в конце концов, не проваливалась в сон. Там ждал ее Родерик.

Я сделаю для тебя все, что угодно!

Однажды утром Фадд был в душе и напевал «Люби меня нежно», а измученная Клэр валялась в постели — ее влагалище было почти вывернуто наизнанку от вчерашних манипуляций с «колбасой» Фадда. Она вздрогнула, когда зазвонил телефон.

— Клэр, ну пожалуйста, — заскулил Родерик. — Давай поговорим.

Клэр схватила трубку.

— Родерик, прекрати меня доставать!

— Постой! Не вешай трубку! Прошу, приедь…

— Нет!

— Мать с Далласом на две недели улетели в Париж. Дом будет лишь для нас двоих. Прошу, приезжай!

— Я не приеду. Я не хочу тебя больше видеть! Понимаешь?

— Но… Но, я люблю тебя!

— А я тебя — нет!

— Но раньше ты ведь так делала — я знаю. Я все тот же человек, каким был тогда. Дорогая, я делаю все, что угодно…

— Знаю, Родерик. Ты сделаешь для меня все, что угодно. Но разве ты не можешь вдолбить в свою тупую башку…

— Ну, хоть скажи мне, почему…

Клэр стиснула зубы. Ты сам напросился, Родди.

— Потому, что ты толстый. Я не могу появляться на людях с толстяком!

— Я похудею.

— Ты бледный