Заговорщики в Кремле. От Андропова до Горбачева - Владимир Исаакович Соловьев
Книгу Заговорщики в Кремле. От Андропова до Горбачева - Владимир Исаакович Соловьев читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы уехали из забитой, запуганной и политически неразвитой страны, где даже наша скромная и безобидная затея с независимым информационным агентством могла закончиться, продержись мы чуть дольше, не на Западе, а на Востоке — не изгнанием из страны, а тюрьмой или ссылкой, а то и чем похуже. Шантаж КГБ, анонимные угрозы по телефону, постоянная слежка — вплоть до покушения: на Елену Клепикову был скинут с крыши цементный блок, и упади он на полметра ближе, ее нынешний соавтор проклинал бы тот час, когда ему пришла в голову затея с агентством и он втравил в нее свою жену.
Самым тяжелым для нас, однако, была реакция друзей на нашу противозаконную по тем временам деятельность. Два самых близких нам человека — один известный прозаик, другой известный поэт, оба люди глубоко порядочные, либеральных взглядов и в горбачевскую эпоху ставшие политическими активистами, — оба нас, не сговариваясь, осудили. Не предали нас и не заклеймили официально, но прямо сказали нам, что мы подводим всех, с кем знакомы, политически их компрометируем. Не шантаж властей и не анонимные угрозы, а одиночество среди московских друзей было главной причиной кратковременности нашего пресс-агентства и аварийного выезда из страны. Говорим это вовсе не в укор людям, которых продолжаем любить и с которыми поддерживаем дружеские отношения, — скорее с пониманием: мы в самом деле морально перед ними ответственны за нашу — рискованную не только для нас — диссидентскую деятельность.
Рассказываем здесь обо всем этом для характеристики тогдашней атмосферы страха.
Однажды к нам пришел приятель и сказал, что слышал по «Голосу Америки» в обратном переводе интервью с нами из «Нью-Йорк Таймс». Его задело в этом интервью одно высказывание: «У каждого человека своя норма, своя квота страха. Как долго человек ни спит, он все равно должен рано или поздно проснуться. У меня была своя квота страха, и я ее использовал до конца».
«Положим даже, что это так и ваша квота страха исчерпана, но поверьте моему опыту, я старше вас — пройдет немного времени и в вас родится новый страх», — возразил наш приятель.
У нас не было возможности проверить, насколько он прав: мы довольно скоро вынуждены были покинуть страну.
Уезжая, мы были уверены — исходя из личного опыта и тысячелетней русской истории, что этой стране никогда — или по крайней мере в пределах отпущенного нам жизненного срока — не стать свободной, не освободиться от государственного террора и гнетущего всех страха. Это был своего рода исторический детерминизм, если не фатализм — мы полагали, что в будущем не может случиться того, чего не было в прошлом. И неудача с демократией в России — несколько месяцев политической свободы в промежутке между двумя революциями 1917 года — еще более усиливала наш скептицизм. Нам даже казалось, что стыдно в подобной исторической и политической ситуации быть оптимистами.
И вот, вернувшись на родину, мы застали ее в родовых муках — в недрах тысячелетней тирании зарождалась свобода. Даже если представить Горбачева акушером, то разве что на раннем этапе беременности — впоследствии он делал все, чтобы предотвратить роды. Объявив из Кремля свою гласность, он, по-видимому, наивно полагал, что демократия может быть управляемой — им же и оттуда же. Самым наглядным опровержением этой его несколько инфантильной мысли — или надежды? — была митинговая стихия, которая захлестнула в это время страну. Уличные сборища и демонстрации были первым и наглядным проявлением низовой демократии. Перед нами предстала страна лозунгов, и само их чтение было захватывающим, как детективный роман. Пользуясь горбачевской гласностью и все больше расширяя ее пределы, народ требовал теперь отставки Горбачева, полагая его самого и всю его кремлевскую команду главным препятствием на пути к настоящей демократии.
Еще совсем недавно Горбачев жаловался на инертность масс — теперь ему самая пора жаловаться на их активность, что он и стал делать, говоря о хаосе и анархии и призывая к порядку и дисциплине. Горбачевская революция сверху исчерпала все свои возможности, а порожденная ею революция снизу изначально определила сама себя как антигорбачевская и выдвинула в вожди антипода Горбачева — Ельцина. Горбачев далеко не сразу уловил этот переход, он и так уже достаточно резко изменился, у него не хватило сил и политической интуиции на новые изменения.
Пределом демократии для него был созданный им парламент — кентавр — демократическая голова и тоталитарное тело: там происходили дебаты, возникали горячие споры, шла борьба, но так этот парламент искусно был Горбачевым составлен, что риска большого для него не было, победа ему в конце концов всегда была обеспечена, он умел наводить в этом парламенте порядок. Куда сложнее это было сделать в стране, которую он совсем еще недавно по привычке ставропольского хозяйничанья и согласно привитым со сталинских времен патерналистским воззрениям воспринимал как собственную вотчину, а она теперь напоминала скорее корабль, который мчится по водяной пучине без руля и без ветрил.
Повсюду — от Эстонии до Грузии, от Москвы до Сибири, от Армении до Ленинграда — люди пробуждались от долгого летаргического сна к активной политической и общественной жизни. Пользуясь знаменитым выражением из «Гаргантюа и Пантагрюэля», оттаивали и становились все громче слышны вмерзшие в воздух за многие десятилетия жалобы еще живых и уже умерших. Когда-то Ленин охарактеризовал революционную ситуацию так: верхи не хотят, а низы не могут жить по-прежнему. Здесь была ситуация скорее предварительная — верхи еще хотели жить по-прежнему, но низы не хотели и уже не могли. И снова Ельцина и Горбачева разбросало в разные стороны: Горбачев остался среди аппаратных верхов, возглавляя номенклатурную пирамиду, в то время как свергнутый с нее Ельцин карабкался к власти вместе с народом, который выдвинул его в свои вожди.
Недавнее сравнение гласности с тайгой — сверху шумит, а внизу тишина — безнадежно устарело. Шум теперь поднимался снизу, а сверху его старались не слышать, либо приглушить вовсе, как глушили еще вчера «вражьи голоса» зарубежных радиостанций. Наглядная иллюстрация этого глушения — бравурная музыка на Красной площади, с помощью которой 1 мая 1990 года пытались заткнуть рот антикремлев-ской демонстрации. Горбачева она застала врасплох: было видно, как он сначала растерялся, а потом в панике бежал с трибуны Мавзолея по тайному подземному ходу в цитадель большевистских узурпаторов — в Кремль.
Что же произошло с Горбачевым в этот ответственный, поворотный момент им же затеянной революции? Лидер, который был впереди, оказался
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
- 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
- 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
- 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
- 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.
Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.
Оставить комментарий
-
Kelly11 июль 05:50 Хорошо написанная книга, каждая глава читалась взахлёб. Всё описано так ярко: образы, чувства, страх, неизбежность, словно я сама... Не говори никому. Реальная история сестер, выросших с матерью-убийцей - Грегг Олсен
-
Аноним09 июль 05:35 Главная героиня- Странная баба, со всеми переспала. Сосед. Татьяна Шумакова.... Сосед - Татьяна Александровна Шумкова
-
ANDREY07 июль 21:04 Прекрасное произведение с первой книги!... Роботам вход воспрещен. Том 7 - Дмитрий Дорничев