Жемчужина - Полевка

столбом, отправился на поиски деда. Народу вокруг палаток становилось все больше и больше. Эмиль покрутил головой, пытаясь понять, куда бы ему направиться. Появились семейные пары с малышами на руках, дети постарше крутились возле каруселей, которые еще не работали.

Самым неожиданным для Эмиля было то, что с ним здоровались совершенно незнакомые люди. Казалось, все в этом людском водовороте знают его и очень рады видеть. Эмиль услышал громкий смех деда, раздававшийся почти из центра общего собрания. Рядом с ним стоял Глен. Килт на нем был из тартана зеленого цвета с тонкой синей полосой - традиционных цветов МакЛеодов. Стоя за плечом Одина, он что-то записывал в блокнот. Перед ними стояли Кемпбеллы, держа на веревке молодого бычка.

- Зачем живого притащили? Или не нашлось смельчака, который смог бы завалить такого страшного быка? - Глен недовольно скривился, глядя, как бычок писается и машет хвостом.

- А чтобы не говорили, что мы притащили тухлятину, которая окочурилась от старости, - старший Кемпбелл довольно скалился.

- Что-то маловата скотинка. Вам, что, кормить было нечем? - Один критически оглядел бычка.

- А я тут покрупнее бычка привел, - Кэлум подошел к деду и встал между ним и Гленом. - Видите, какой откормленный и ходит следом, как привязанный. Ну, теленок теленком! - омега показал рукой на рослого альфу, который всю дорогу шел за ним хвостиком. - Молодой, видно, боится один в толпе оставаться без папочки. Вот нашел омегу и пошел следом, как привязанный. Молочный еще, гляньте, какой беленький да гладенький, прямо, как младенчик.

Все стоящие рядом дружно захохотали. Кемпбеллы вначале покраснели от злости, а потом тоже начали хохотать, хлопая друг друга по спинам. Громче всех смеялся, как ни странно, сам «теленочек». Глен успел шепнуть Эмилю, что теленочка зовут Брюсом и он наследник клана Кэмпбеллов. Омега пренебрежительно дернул плечом. Да будь он хоть принцем Датским, ему-то что за дело!

Дед, отсмеявшись, махнул рукой и бычка куда-то повели. Глен рассказал, что Самайн - это день уплаты долгов, подати и принесения даров. Каждый пришедший на пир должен был принести дар своему господину, например, поросенка для пира. Это касалось и гостей. Сейчас все эти подношения лэрду были не столько сбором налога, как в стародавние времена, сколько данью традиции. Дар преданности, а не налог.

Вскоре Эмиль в этом убедился сам. Дед сел в высокое кресло с подголовником, за которым встал Глен. Один жестом показал Кэлуму, чтобы тот занял место рядом с ним. Люди должны видеть следующего главу клана. Все подходили по очереди, желали Одину долгих лет жизни и подносили свой «дар»: рыба - крупная морская или связка речной форели, большие караваи домашнего хлеба, головки домашнего сыра. Провизию складывали в корзины и отправляли на кухню. Дед объяснил, что вся еда будет съедена на большом пире в ночь Самайна, как подношение духам.

Людской поток казался бесконечным. Эмиль бездумно рассматривал людей до тех пор, пока не заметил в очереди Мэрфи с мужем. На руках омега держал новорожденного ребенка, а его муж держал за жабры две крупные тушки форели. Эмиль поджал губы и постарался не выдать себя ненужными вопросами. Как выяснилось, Мэрфи родил альфочку и его только вчера забрали из роддома. Гордый папочка показал спящего младенчика Одину и получил золотой дублон «на счастье». Заметив Кэлума, омега удивленно вытаращил глаза, но было непонятно, узнал ли он своего бывшего соседа или нет. Эмиль старался выглядеть невозмутимо и помалкивал, чтобы голосом не выдать тревогу. Дед еще вчера предупреждал его, что из военного городка обязательно приедут, там достаточно много МакГрегоров и прочей родни. А еще они обязательно привезут друзей и приятелей. На празднование Самайна стоило приехать хотя бы раз, и влюбиться в Шотландию до конца жизни.

Вскоре началось соревнование волынщиков. Но Эмиль продолжал стоять возле деда и издали слушать заунывные жалостливые мелодии. Дед пояснил, что эти соревнования проходят каждый год, а победителей определяет организационный комитет. Он сам присутствует только на награждении победителей. Один спросил, не хочет ли он сходить послушать волынщиков, но Эмиль покачал головой. Он не хотел столкнуться со знакомыми и выдать себя.

Время давно перевалило за полдень. Эмиль уже устал и проголодался, а потоку дарителей все не было конца. Они все несли и несли свои немудрёные дары лэрду, удивляя Эмиля, которого особенно поразили старики в традиционных костюмах. Седой, как лунь, дед принес корзинку с ягодами, а одна согбенная старушка - несколько пучков сухой травы, которая была, по ее словам, волшебной и помогала от всех болезней. Мастера тоже поднесли лэрду свои изделия: рубахи, сшитые по старинным лекалам из вытканного вручную полотна, броши с гербом клана, заколки и даже клинки в ножнах. Один каждого называл по имени, для каждого находил теплые слова.

Эмиль все больше и больше восхищался своим дедом. Он узнал, что не только все клансмены знают Одина, но и он знает их всех, как это принято в большой и дружной семье. И празднование Самайна было, скорее, всеобщим семейным сбором, а не просто собранием клана. Ближе к вечеру, когда людской поток, наконец, иссяк, появился глава организационного комитета праздника - пожилой и очень энергичный омега. Он сказал, что конкурс волынщиков завершен и лэрда ждут для награждения победителя.

Один встал со своего «трона» и с удовольствием потянулся всем телом. Эмиль покрутил головой по сторонам в надежде заскочить в палатку за пирожком или печенькой, есть хотелось просто зверски. Но, судя по тому, как ворчливый омега поторапливал Одина, стало ясно, что перекусить не получится. Альфа на ходу остановил какого-то мальчишку и что-то прошептал ему на ухо. Малец довольно засветился и скрылся в толпе. Они с дедом подошли к площадке, где стояли волынщики и толпа болельщиков, которые терпеливо ожидали результатов конкурса. Одину передали конверт с решением жюри и тот, медленно открыв конверт, вынул сложенный вдвое листок и внимательно прочитал его. После этого, альфа произнес пламенную речь о важности сохранения традиций и наследия предков, о преемственности поколений. Он говорил еще о чем-то, но в это время Эмиля дернул за рукав тот самый мальчик, с которым шептался дед. Он принес Кэлуму еще теплую сдобную булочку и какао в бумажном стаканчике. Омега едва не прослезился от такой заботы. Он поблагодарил мальчика и с удовольствием занялся нежной сдобой.

Булочка закончилась одновременно с речью деда. Он объявил победителей, и толпа заревела. Одни радовались, другие возмущенно улюлюкали. В этом году первое место заняли