В гостях у турок. Под южными небесами - Николай Александрович Лейкин

– Решительно ничего не нашел у вашего мужа, – сообщил Глафире Семеновне доктор. – Это какой-то колосс по здоровью. Здоровье его феноменальное.

– Ну что, теперь не колет? – спросила Глафира Семеновна мужа.

– Не колет, положительно не колет, – радостно отвечал Николай Иванович. – А ведь давеча как кололо!

– Была мнительность, и ничего больше. Вы трус, – сказал доктор и, обратясь к Глафире Семеновне, прибавил: – Тетка моя здесь. Она сидит вон там, на галерее. Когда мы проходили из кабинета, то я ее видел. Если вы желаете, чтоб я вас с ней познакомил, то это можно сейчас сделать.

– Ах, пожалуйста! Сделайте одолжение! Я уверена, что мы с ней сойдемся и будем дружны! – воскликнула Глафира Семеновна и вскочила с места.

Они отправились. Нужно было перейти с галереи женских купален к галерее мужских купален. Доктор взял мадам Иванову под руку, а Николай Иванович шел сзади. Он все еще слегка дотрагивался рукой до сердца и как бы проверял себя – колет у него где-нибудь или не колет.

Доктор говорил Глафире Семеновне:

– Сойтиться, впрочем, вам с моей теткой совсем на дружескую ногу будет трудно. Она стара, немножко брюзга, иногда сварлива, собачница. Очень любит собак и одну из них привезла даже с собой в Биарриц. Кроме того, вы петербургская, а она москвичка.

– Ничего, ничего. Я люблю пожилых женщин. С ними я чувствую себя лучше, – был ответ.

– Так вот, позвольте вас познакомить… Моя тетя Софья Савельевна Закрепина.

Глафира Семеновна остолбенела. Перед ней сидела та самая усатая старуха, которая ехала с ними в одном и том же купе в Биарриц, та самая, которую супруги приняли за француженку, а Глафира Семеновна обозвала «старой усатой ведьмой», думая, что старуха не понимает по-русски.

XXV

– Мадам Иванова и супруг ее Николай Иваныч – мои добрые знакомые, – продолжал рекомендацию доктор Потрашов.

В это время из-под накидки тетки Потрашова, старухи Закрепиной, выглянула косматая морда собачонки и заворчала.

Старуха тоже узнала Ивановых, но нисколько не смутилась. Она ласково ударила собачонку по морде и произнесла:

– Ну чего? Ну чего ты, глупый? Молчи. Через тебя уж и так ссора вышла.

Затем она протянула руку супругам Ивановым и сказала доктору:

– Представь, Миша, мы уж немного знакомы. Мы ехали сюда в одном поезде и даже в одном купе, но у нас вышла маленькая ссора из-за моей собачонки. Пренесноснейший характер у моего пса.

– Да что вы! – воскликнул доктор. – Супруги Ивановы и вы, тетя, кажется, такие покладистые…

Глафире Семеновне в это самое время пришла мысль свернуть все на собаку.

– Поссорились, поссорились, это верно, – отвечала она. – Но тут было просто недоразумение. Ваша тетя вздумала применить к себе слова, которые я сказала про собачку, которая лежала на ее коленях и ворчала.

– Нет-нет, эти слова относились ко мне, ну да уж что тут, если вы хорошие знакомые Миши! Будем знакомы, – проговорила старуха. – Конечно же, вы были раздражены моей собачонкой, иначе бы не сказали этих слов. Рассердились на песика, и вот мадам Иванова воскликнула про меня: «Да уйдет ли наконец эта усатая ведьма!» или что-то вроде этого, – пояснила старуха племяннику.

Глафира Семеновна покраснела и не знала, куда деть глаза.

– Уверяю вас, что эти слова относились к вашей собачке, – сказала она.

– Ну да уж что тут!.. – добродушно махнула рукой старуха. – Садитесь и давайте разговаривать. Вы сюда надолго?

– Да пока поживется, – отвечала Глафира Семеновна, ободряясь при ласковом взгляде усатой старухи, и присела.

– Вот и я так же. Буду жить скромно. Я фанфаронить не люблю. Вы тогда прямо в Биарриц проехали? – спросила она супругов.

– Прямо.

– Ну а я останавливалась по дороге в одном местечке… Как она, станция-то? Там у меня одна моя подруга детства живет, тоже пенсионерка… Давно уж живет. Переночевала у ней ночку и сюда… Вот сегодня утром и приехала. С собакой уж очень много по железным дорогам хлопот. Ах, сколько! – вздохнула она.

– Напрасно вы, тетя, взяли ее, – сказал доктор.

– Не могу я жить без нее! Понимаешь ты, не могу!

– Вы в первый раз здесь? – задала вопрос Глафира Семеновна, чтобы что-нибудь спросить у старухи.

– В первый раз здесь, хотя за границу часто езжу… А здесь в первый раз. Сидела сейчас и смотрела на здешних срамниц-купальщиц! Ведь это же прямо выставка телес.

– И мы с женой немало уж дивились, – вставил свое слово Николай Иванович.

– Ну, для вас-то, мужчин, это самое лакомое блюдо, – кивнула ему старуха. – У вас, я думаю, и язык на сторону… Ну что ж, будемте обозревать город, – обратилась она к Глафире Семеновне. – Ведь и вы, я думаю, не успели еще всего видеть.

– Почти что все видели.

– Биарриц, тетя, невелик, и его весь в течение двух часов пешком обозреть можно, – сказал доктор. – А вот поезжайте вы завтра с мадам Ивановой и ее супругом в Байонну. Завтра воскресенье – и там в цирке будет бой быков.

– Что? Чтобы я на бой быков поехала? – воскликнула старуха. – Ни за что на свете! Я всякую животину люблю, а тут буду я смотреть, как станут быков бить! Да что ты меня за варварку считаешь, что ли? Ни-ни…

– А разве завтра в Байонне будет бой быков? – оживленно спросил Николай Иванович. – Глаша! Надо ехать. Это ведь очень интересно. О бое быков я давно воображал.

– Нет-нет. На бой быков и я не поеду. Что за кровожадность такая! Когда и курицу-то колют, так я вся содрогаюсь, а тут вдруг смотреть на бой быков!

– Позвольте… – остановил разговор доктор. – В сущности, завтра в Байонне будет не бой, а только, так сказать, пародия на бой. Это просто комическое представление с быками, а боем его только наши здешние русские называют. Французы это представление зовут «Tournoi Tauromachique Landais»[215]. Как это перевести по-русски – не знаю, но так это представление значится на афишке.

– Бог с ним! – махнула рукой старуха.

– Отчего же, тетя, Бог с ним? Я был на этом представлении прошлое воскресенье и хохотал до упаду. Советую и вам посмотреть.

– Варварство.

– Ничуть. Крови вы не увидите ни капли, но вся обстановка настоящего боя быков. Те же красавцы-тореадоры в своих костюмах… На них бросаются быки, но они не бьют их, а только увертываются от них, проделывая удивительные приемы ловкости. Вы посмотрите только, тетя, какие это молодцы!

При словах доктора «молодцы» и «красавцы» Глафира Семеновна начала сдаваться.

– Да,