Жуков. Танец победителя - Сергей Егорович Михеенков

вы должны строго помнить наш последний уговор, я о нём докладывал, считаю, что я мягковато поступил, но я уверил, что если ещё случится, то будет выдано в квадрате. Сейчас же передайте мои требования всем кому следует и организовывайте исполнение указаний…»[142]

2

Своей волей отстранить командующего армией от должности и назначить на его место другого Жуков не мог. Это было не в его власти. Тем более что Болдин был не простой генерал, а генерал, попавший в приказ Ставки № 270 от 16 августа 1941 года в качестве положительного примера стойкости и лучших командирских качеств, проявленных в критической ситуации: «Зам. командующего войсками Западного фронта генерал-лейтенант Болдин, находясь в районе 10-й армии около Белостока, окруженной немецко-фашистскими войсками, организовал из оставшихся в тылу противника частей Красной Армии отряды, которые в течение 45 дней дрались в тылу врага и пробились к основным силам Западного фронта. Они уничтожили штабы двух немецких полков, 26 танков, 1049 легковых, транспортных и штабных машин, 147 мотоциклов, 5 батарей артиллерии, 4 миномёта, 15 станковых пулемётов, 3 ручных пулемёта, 1 самолёт на аэродроме и склад авиабомб. Свыше тысячи немецких солдат и офицеров были убиты. 11 августа генерал-лейтенант Болдин ударил немцев с тыла, прорвал немецкий фронт и, соединившись с нашими войсками, вывел из окружения вооружённых 1654 красноармейца и командира, из них 103 раненых». Приказ подписал Сталин.

Верховный медленно избавлялся от собственных иллюзий, и Болдин был у него на хорошем счету. Счёт этот вскоре иссякнет. Но пока Жукову приходилось терпеливо читать командарму 50-й лекции по тактике, учить, как прорвать оборону четырёх дивизий противника пятнадцатью своими. Как член Ставки Жуков тоже подписал тот приказ. Но прекрасно знал, что в его преамбуле, где говорилось о подвиге заместителя командующего войсками Западного фронта, не всё правда. Болдина и его группу вывел из окружения Конев, в тот период командующий 19-й армией. Прорубил коридор и по нему вывел, буквально вынес всех, кто ждал помощи по ту сторону фронта.

Тот разговор по телефону стенографисты зафиксировали не полностью. Но офицеры штаба запомнили, что, когда командующий положил трубку, в сердцах пальнул привычным, но значительно огрублённым словцом, более соответствующим случаю. Племянник Георгия Константиновича Виктор Фокин рассказывал: «Мудачок» – любимое словцо Жукова. Но в этом словце не было жуковского гнева, скорее, редкие для Жукова снисхождение и ирония. Меня он тоже так называл». Зимой 1945-го командующего 2-м Белорусским фронтом маршала Рокоссовского, человека, как известно, интеллигентного и выдержанного, приведёт в ярость бездеятельность командующего 50-й армией, он отстранит генерала Болдина от командования и потребует, чтобы духу его не было в расположении фронта. К тому времени приказ № 270 подзабудется, превратится в этакий анахронизм первого периода войны, командиры станут инициативней, самостоятельней. Точно так же с маршалом бронетанковых войск Ротмистровым поступит генерал армии Черняховский. Не возьмут его к себе ни командующий 1-м Белорусским маршал Жуков, ни командующий 1-м Украинским маршал Конев. Судьба же генерала Болдина сложится более благополучно: «герой» Зайцевой горы встретит Победу на 3-м Украинском на незаметной и неуязвимой (все шишки на командующего) должности заместителя командующего.

Нет, не складывались у Жукова отношения с теми, кто воевал спустя рукава…

3

Двадцатого апреля 1942 года после очередной провальной атаки 50-й армии Жуков вновь позвонил Болдину.

«Ж у к о в: – 112 бригада у вас дерётся на левом фланге, и есть сведения, что она ворвалась в Гореловский, а 108 и 11 второй день бой не ведут. Почему они не помогают ни 112 бригаде, ни пехоте?»

Болдин ответил подробным докладом, суть которого заключалась в том, что «большая часть танков 108 и 11 танковых бригад бездействуют по технической неисправности», что атаки танков и пехоты на опорные пункты Гореловский и Малиновский закончились неудачей из-за сильного артиллерийского огня и налётов штурмовой авиации, к тому же «дело с дорогами очень плохо и с каждым днём ухудшается…».

«Ж у к о в: – Во-первых, первый раз слышу, что 11, 108 танковые бригады растрёпаны. Это, кажется, будет по счёту пять или шесть растрёпанных бригад. Вы были обязаны, согласно приказу, производить тщательное расследование о каждом погибшем танке или выбывшем из строя и немедленно доносить факт, достойный сожаления, невыполнения приказа. Вынужден буду назначить следствие. Вы всё время доносили о том, что высота 268,8 находится в ваших руках, а сейчас докладываете – северо-восточные скаты в руках противника. Не пойму я вас, почему вам понадобилось вести танки на артиллерийский огонь. Непонятно, можно было танки подвести по юго-западным скатам. Но дело, видимо, не в том, где их вести, а, главное, вести нечего вам, всё растрепали. Если так легкомысленно будут бросаться танки, как до сих пор вы бросаете на нерасстроенную систему огня, ничего у вас не выйдет. Непонятно мне, для чего у вас врываются танки на подобие: ворвались в Гореловский, ворвались в Малиновский, а пехота, оказывается, отбита организованной системой огня. Азбучная истина обязывает: прежде, чем бросить танки, нужно подавить систему огня, а тогда только бросать танки. А у вас делается наоборот. Вам об этом неоднократно давалось указание, но, видимо, до сих пор эти элементарные истины не поняты, и танки продолжают гибнуть без всякой пользы. Бросание танков без подавления системы огня противника я считаю АВАНТЮРОЙ. Виновников гибели танков, танкистов, безусловно, надо судить. В отношении паники от авиации противника, могу только предложить одно, пресекать эту панику в корне. Никакой массовой гибели от бомбометания на протяжении всей войны не было и нет сейчас. Всё это выдумывается для оправдания невыполнения приказа, для оправдания потерь, которые получились при панике в Фомине 1-е, о чём нас информировал Быстров, и массовых потерь от плохой организации боя, массовых потерь, от той вакханалии и беспорядка, который существует и творится в армии. Ваша авиация сейчас бездействует, об этом вы пишите в донесениях, но не отчитываетесь в невыполнении приказа, о подготовке аэродрома. А ведь был приказ, обязывающий Военный совет подготовить армейский аэродром, но вы этого приказа не выполнили, авиация ваша не летает сейчас. Могу только предложить вам выполнить приказ о быстрейшем введении в строй аэродрома. Истребительной авиации фронтовой я больше 20–25 самолёто-вылетов вам дать не могу, и то они над полем боя, как показал опыт, могут быть не более 20–25 минут. Значит, прежде всего, я обязываю вас организовать настоящую зенитную оборону, средствами самих войск, твердой рукой бороться с паникёрами и распространителями панических слухов, по существу агитирующих за немецкую авиацию и навести в этой части полный порядок, чтобы войска