История Финляндии. Время императора Александра II - Михаил Михайлович Бородкин

православных. Точно также и русские учебные заведения в крае оставались без представительства. Отстранение русских уроженцев от избирательных урн ставило их в положение лиц, лишенных политических прав в чужом государстве.

Финляндцы допускались на имперскую службу военную, гражданскую и духовную. Притом для облегчения им доступа на русскую службу, финляндский университет и лишь недавно закрытый кадетский корпус приравнены к соответствующим русским учебным заведениям. Русские же учебные заведения не были приравнены к финляндским, почему даже финляндские граждане, пройдя курс русских учебных заведений, не принимались на должности в Великом Княжестве и не получали прав по отбыванию воинской повинности.

В отношении чинопроизводства финляндцам также предоставлены большие преимущества, чем русским, ибо в Финляндии не обязательно проходить чины по очереди, а можно сразу получать высшие ордена и чины.

Вопреки смыслу закона 1858 года (т. IX, Зак. о сост.), предусматривающего поступление русских уроженцев на службу в Великом Княжестве, финляндские власти, путем толкований, отрицали в теории за русскими право состоять на финляндской службе; для достижения того же результата на практике были установлены различные стеснительные правила. В отдельных узаконениях оговорены специальные ограничения, как например, по службе полицейской, учебной, в больницах, по занятию должностей сенаторов и заседателей в уездных судах, по постройке железных дорог, по службе на финляндских пароходах и судах, плавающих под русским флагом, по вопросу о государственной службе. Идея полного уравнения финляндцев с русскими проведена по законодательству империи. На разных высших постах, в правительствующем сенате и в государственном совете встречались финляндцы, например, граф Густав и Александр Армфельты, граф Ребиндер, барон Николаи, барон Брун, генерал Норденстам (губернатором), барон Котен (сенатором) и т. д. Мы не говорим уже о военно-сухопутных войсках и русском флоте, где нахождение финляндцев в офицерских списках было явлением совершенно заурядным. Несмотря на это, устав о воинской повинности 1878 года закрыл всякий доступ русским офицерам в ряды финских войск.

Финляндские дворяне и разночинцы, при определении в русскую службу, почитаются наравне с дворянами и разночинцами русскими, причем от них не требуется перечисления в другие губернии империи. Русские же дворяне, перечислившиеся в Великое Княжество, приравнивались к чиновным лицам, но не к финляндским дворянам.

Финляндцам предоставлены все присвоенные вообще русским подданным права по городовому и земским положениям: они могли избирать гласных и быть гласными в городских думах и земских собраниях. По финляндским законам о сельском и городском общинных управлениях, избирательные права, активное и пассивное, принадлежат одним лишь финляндским гражданам, русские же уроженцы этих прав лишены, но привлекаются, тем не менее, к исполнению всех повинностей на общину, наравне с финляндцами.

Финляндцы, проживающие в империи, не стеснены в занятиях либеральными профессиями, имеют право врачебной практики, могут заниматься издательской деятельностью, печатать свои произведения и т. п. Им не только принадлежит право приобретения недвижимых имений в империи, но они даже вполне сравнены с коренными русскими в отношении награждения майоратами за службу в Царстве Польском и в праве на покупку имений в Западном крае. Финляндцы получали у нас даже русские аренды. В русских законах не установлено никаких ограничений по общим гражданским правам финляндцев в империи, как то, по опеке и т. п. В отношении же либеральных профессий для русских установлены в Финляндии значительные стеснения. Так, например, врачебная практика дозволена русским врачам только в узком смысле; они не могут занимать должностей в больницах, на фабриках и т. п. По действующему закону о печати, право печатно выражать и излагать публике свои мысли на финском и шведском языках, по всем предметам человеческого знания, принадлежит одним финляндским гражданам.

Приобретение недвижимого имущества в Финляндии было обставлено для русских, кроме дворян, такими же ограничениями, как для иностранцев, т. е. они могли покупать его лишь с особого Высочайшего разрешения. Некто (коллежский регистратор Фрейбург) купил себе недвижимость в Выборгской губернии и просил дозволение владеть этим имуществом, не имея прав финляндского гражданина. Но, так как он, в то же время не принадлежал и к российскому дворянству, то граф А. Армфельт, сенат и генерал-губернатор просили Государя отказать в такой просьбе. Государь, однако, на это не согласился и надписал: «Не вижу повода отказывать, так как в империи предполагается дозволять и иностранцам владеть недвижимым имуществом» (5 — 17 сент. 1863 г., в Гельсингфорсе). И, несмотря на это, прошло еще почти тридцать лет, прежде чем указанная несообразность была отменена и русским дано было право приобретать недвижимые имения на окраине российской империи.

При условиях, равных с остальными русскими подданными, финляндцы не стеснены ни в какой отрасли промышленной, фабричной, ремесленной и торговой деятельности. Согласно финляндскому постановлению о промыслах 1879 года, право производства промыслов и торговли принадлежит в полном объеме одним только финляндским гражданам, русские же уроженцы, наравне с иностранцами, подвергаются различным ограничениям. Засим, в целом ряде специальных законов принадлежность к финляндскому гражданству ставится, как непременное условие для занятия отдельными видами добывающей, обрабатывающей и обменивающей промышленности. Подобное требование оговаривается в правилах о торговле аптекарскими товарами и ядами, о винокурении, об оптовой, раздробительной и распивочной продаже вина, о торговле солодовыми напитками, об устройстве товарных складов, о судостроении, судовладении и судовождении, о постройке железных дорог. Ограничительные постановления такого же характера существуют в отношении банков, акционерных обществ, сберегательных касс, ссудных учреждений, аукционного промысла и т. п.

Мало того, даже русский закон — положение о казенных подрядах и поставках, производимых в Финляндии — ставит местных уроженцев в гораздо более льготные условия по сравнению с русскими людьми.

Самое перечисление финляндцев в империю производится казенными палатами по простому сношению с финляндской паспортной экспедицией.

Перечисление же русских людей в Финляндию обставлено различными формальностями, смотря по сословию, к которому принадлежал перечислявшийся. Дворяне и чиновники перечислялись по особым Высочайшим повелениям, лица же прочих состояний — по сношению министра статс-секретаря с министром финансов. При этом от лиц второй категории требовалось предварительное шестилетнее пребывание в крае, которое могло быть заменено тысячерублевым взносом.

Когда поднят был вопрос об определении порядка перечисления российских дворян и чиновных лиц из империи в Финляндию, Государь повелел: «Снестись прежде с графом Блудовым, для соображения сих правил с теми, которые существуют у нас для Остзейских губерний». Так гласила Высочайшая резолюция 12 (24) авг. 1857 года. При практическом осуществлении перечислений в правительственных сферах наблюдались колебания и неясность. Так, например, когда управляющий гербовым отделением при департаменте герольдии правительствующего сената, статский советник Кёне, просился о перечислении в Финляндию, Государь надписал: «Так как он об увольнении от службы не просит, то нахожу неудобным перечисление его