"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

сказали… — судорожно сглатывая, произнес Локридж. — Что я должен принести деньги на ваш причал в полдень. Они пошлют туда человека и только после этого они освободят Августу.

СиСи резко рубанул воздух рукой:

— Отлично, я даже и мечтать не мог о том, что они поступят столь опрометчиво.

София перепуганно взглянула на него:

— О чем ты?

— Мы устроим на причале засаду и выследим, куда скрылся их сообщник, — уверенно заявил он.

Но Локридж тут же протестующе воскликнул:

— Это исключено!

СиСи нахмурился:

— Почему? Ведь это не представляет никакого труда. На своем причале я знаю каждую доску. Там совершенно спокойно может спрятаться наш человек и через десять минут, после того как ты передашь преступникам деньги, мы уже будем знать кто они и где скрываются, и что они сделают в этом случае.

— Нет, нет. Я слишком дорожу жизнью своей жены. А любой сбой в осуществлении их планов может привести к тому, что они начнут вымещать злобу на Августе. Я не могу согласиться на это.

СиСи вскипел.

— Не будь дураком, Лайонелл! Не вздумай отдавать деньги до тех пор, пока не увидишь Августу. Ведь они могут обмануть тебя и ты не увидишь ни ее ни денег, — позабыв о приличиях, вскричал он.

Однако это ни в чем не убедило Лайонелла. Он защищался, словно в последнем окопе:

— Ты же слышал, СиСи, — воскликнул он. — Я настаивал, а он сказал, что варианты недопустимы. Они не изменят условия.

СиСи понял, что глоткой Локриджа не возьмешь.

— Хорошо, Лайонелл, — немного успокоившись, сказал он. — Но я не пущу тебя на причал одного.

Локридж упрямо мотнул головой:

— Пустишь.

СиСи застонал и всплеснул руками.

— О Боже, Лайонелл! Неужели ты думаешь, что я тебя отпущу на причал одного с такими деньгами. Не смеши нас. Мы идем на причал вместе или ты не получишь деньги!

Локридж ошеломленно умолк и спустя несколько мгновений обреченным голосом протянул:

— Похоже, у меня нет выбора.

Ченнинг–старший удовлетворенно кивнул:

— Вот именно. Такие дела в одиночку не делают. Даже София подтвердит тебе это.

Она смущенно опустила глаза:

— СиСи, тебе конечно виднее, однако, я на твоем месте не стала бы так настаивать. Все‑таки, мне кажется, что в словах Лайонелла больше резона. Если ты не хочешь, чтобы Августа пострадала, тебе не стоит устраивать на пристани засаду. И вообще, пусть Лайонелл поступает так, как хочет. В конце концов Августа его супруга. Пусть даже и бывшая.

СиСи яростно сверкнул глазами:

— А деньги — мои! И не в прошлом, а в настоящем. И вообще, у нас остается мало времени — пора действовать. Пошли.

— Черт побери! — выругалась Джина. — Как я ненавижу эти костыли. Нельзя даже спокойно войти в ванную.

Едва развернувшись в малюсенькой комнатке, большую часть которой занимала чугунная ванна. Джина сняла с полки под зеркалом несколько коробочек с косметикой и, продолжая чертыхаться, вернулась в комнату. Кое‑как разобравшись с макияжем, она одела легкий летний костюм и в изнеможении растянулась на постели.

— Надеюсь, тюрьма научит тебя хорошим манерам, — вслух произнесла она, обращаясь мыслями к Сантане. — Ты будешь знать, как стрелять в других. Дура несчастная. А еще надеялась вернуть себе Брэндона. Кто тебе теперь поверит?

Тихий стук в дверь прервал ее размышления.

— Интересно, кто бы это мог быть? — пробормотала Джина, опираясь на костыли.

Доковыляв до двери, она настороженно спросила:

— Кто там?

Услышав голос племянницы, она успокоилась.

— Это я, тетя Джина. Открой, сказала Хейли. Джина мгновенно натянула на лицо радушную улыбку и распахнула дверь.

— А это ты, Хейли! — воскликнула она с выражением безграничной радости. — Проходи. Вот уж кого не ожидала увидеть, так это тебя.

Та скромно потупила взгляд:

— Здравствуйте, тетя Джина.

— Заходи, заходи, не стесняйся. Я уже думала, что ты забыла о моем существовании. Как занялась своими делами на радиостанции, так носа и не кажешь. Уж не забыла ли ты о том, что у тебя есть тетка?

Хейли выглядела так, будто, еще мгновение, и она бросится наутек. Такого смущения в глазах племянницы Джина еще никогда не видала.

— Тетя Джина, нам нужно поговорить, — сдавленным голосом произнесла она.

Джина захлопнула за племянницей дверь и, опираясь на костыли, последовала за ней в комнату. Тон, которым с ней разговаривала Хейли, не обещал ей ничего хорошего. В таких случаях Джина старалась не терять лицо.

— Отлично! — с восторгом воскликнула она. — Я тоже давно хотела поговорить с тобой. После того, как ты поссорилась и рассталась с Тэдом, между нами многое осталось недоговоренным. У меня вообще сложилось такое впечатление, что наша размолвка с тобой вызвана простым недоразумением. Мы должны, наконец, решить все наши проблемы, — кудахтала она. — К тому же, неплохо было бы, если бы ты рассказала о последних событиях в твоей жизни. А то я ничего не знаю, кроме того, что из‑за этой сумасшедшей Сантаны, рухнула отличная идея — этот радиомарафон. Мне очень жаль, что так получилось. Но, как видишь, пострадала не только ты, но и я. Еще не известно — все ли у меня в порядке с ногой. Как ты сама понимаешь, мне не хотелось бы на всю жизнь остаться калекой.

Судя по выражению лица Хейли, она не прониклась жалостью к тетке. Губы ее были плотно сжаты, а глаза сверкали каким‑то мрачным огнем. Джина уже морально была готова изворачиваться.

— У меня есть к тебе один вопрос, — наконец процедила Хейли. — Только пообещай, что ответишь мне на него честно.

Джина бодрым тоном воскликнула:

— Разумеется, а когда я тебе врала?

Хейли отвернулась и после несколько затянувшейся паузы спросила:

— То, в чем обвиняла тебя Сантана, правда?

После этого Хейли резко обернулась и с настороженным вниманием посмотрела на Джину. Та переспросила:

— А в чем меня обвиняла Сантана? Ты имеешь в виду этот вздор, который она несла вчера на пляже?

Хейли поморщилась:

— Тетя Джина, по–моему, это был вовсе не вздор. Она говорила, что ты подменяла ее таблетки от аллергии на наркотики.

Джина почувствовала, как предательская краска заливает ее лицо. На сей раз пришел ее черед смущаться. Чтобы скрыть свое напряжение. Джина сделала грозный вид.

— Конечно нет, — с показным возмущением воскликнула она. — Все это