На перекрестках встреч: Очерки - Людмила Георгиевна Зыкина

песен и обладал недюжинным музыкальным слухом. Когда у сына, Александра, прорезался альт, он отвез его в Петербург и при содействии регента Казанского собора определил в древнейшую, существовавшую с XV века певческую капеллу, которой тогда руководили Н. Римский-Корсаков и М. Балакирев. Музыкальные способности А. Александрова позволили ему поступить в Петербургскую консерваторию, где он занимался в двух классах – сольного пения и композиции. Его учителями были Н. Римский-Корсаков, В. Глазунов, А. Лядов и другие выдающиеся музыканты. Консерваторию Александров закончил с Большой серебряной медалью. Затем началась плодотворная музыкальная, педагогическая деятельность «серебряного» выпускника. Он становится профессором консерватории, а на сорок шестом году жизни возглавляет ансамбль армейской песни и пляски.

Музыкальная среда (кстати, мать Б. Александрова, Ксения Павловна, тоже обладала хорошим голосом) повлияла и на выбор жизненного пути сына, родившегося в 1905 году. «Семи лет, чтобы без толку не бегал по улицам,- вспоминал Б. Александров,- отец привел меня в хор. Сначала я держал ноты перед опытными певцами, не решаясь издать ни звука, однако мысленно повторяя за ними слова и мелодию. Только через год было разрешено петь в хоре, тогда и началось мое основательное музыкальное обучение».

Когда семья переехала в 1918 году в Москву и А. Александров был приглашен преподавать в Московскую консерваторию, Борис Александров поступил в детский хор

Большого театра и стал принимать участие в оперных постановках. Ему посчастливилось не просто видеть и слышать Ф. Шаляпина, Л. Собинова, А. Нежданову, но в числе других хористов выступать с ними в спектаклях.

Потом – музыкальное училище и музыкальный техникум, дружба с А. Хачатуряном, Д. Кабалевским. По классу композиции Борис Александров поступил в консерваторию к замечательному педагогу и композитору Р. Глизру. С 1937 года его жизнь и творчество неразрывно связаны с Краснознаменным ансамблем, в котором он был первым заместителем отца, а когда принял от него эстафету, то весь свой талант, всю творческую энергию – и дирижера, и композитора, и педагога – приложил к тому, чтобы сохранить исполнительский стиль коллектива, приумножить и развить благодатные традиции «всеармейского запевалы», флагмана армейского искусства.

Позади – сотни, тысячи концертов на фронтах Великой Отечественной, в городах и воинских частях Союза, десятках стран мира. И всюду – триумфальный успех. «Если концерт ансамбля Красной Армии,- писал критик английской газеты «Аргус»,- не заставил вас аплодировать, улыбаться, топать ногами, прищелкивать от удовольствия пальцами – то, честное слово, вы годитесь только на то, чтобы вас уложили в гроб и отнесли на ближайшее кладбище». «Ансамбль более чем совершенен,- отмечала французская «Юманите»,- он является самым выдающимся коллективом Советского Союза – ни более, ни менее… Сам генерал, вооруженный дирижерской палочкой, пользуется громовым успехом у восторженной публики».

Иначе и быть не могло, потому что генерал неутомим и неисчерпаем во всем, что касается искусства, а главное, как очень верно подметил народный артист СССР М. Царев, Александров «обладает замечательным даром: он активно реагирует на время».

Широк и диапазон его творчества. Среди произведений Александрова симфонии, балеты, квартеты, инструментальные концерты для кларнета, трубы, пьесы для фортепиано… Он написал несколько оперетт, из которых наиболее популярна «Свадьба в Малиновке». Вот уже пятьдесят лет она в репертуаре ведущих театров музыкальной комедии страны. Из других оперетт мне запомнились «Девушка из Барселоны», «Моя Гюзель», «Год спустя».

Музыка Александрова очень индивидуальна. Для нее характерны глубокая народность, ясная и красивая мелодия, распевность. Эти же качества подметила и композитор А. Пахмутова: «Музыку Бориса Александрова не спутаешь ни с чьей другой: яркая мелодическая основа, отточенность формы, народная песенность, живущая в его душе-с младенчества. В каком бы жанре он ни выступал – а перу талантливого композитора принадлежит немало фортепианных и оркестровых сочинений, балетов, оперетт,- именно эта песенность в самом глубоком и емком смысле слова определяет успех его сочинений». Хорошо сказал о Б. Александрове и В. Соловьев-Седой: «Он дает всем нам, композиторам, наглядный пример, какими быть патриотической песне, маршу, оратории, кантате».

Я уверена, что Б. Александров смог бы написать гораздо больше произведспнй разных жанров, если бы не отдавал все силы Краснознаменному ансамблю, пропаганде военно-патриотической темы в искусстве. Но зато каждое сочинение, включаемое в программу, получает достойного интерпретатора.

Высота чувств, глубина и свежесть темы, яркая поэзия, талантливая музыка – вот что должно, по его мнению, доставлять суть хорошей песни.

– Но и этого мало,- считает Б. Александров.- Чтобы песня жила, она должна обладать интонацией, созвучной со своим временем. Может статься, что песня, даже очень хорошая, не будет воспринята современным слушателем, ибо по своей интонации принадлежит иному времени. Тут не помогут ни искусство дирижера, ни прекрасные голоса, ни даже красивая мелодия.

Я часто присутствовала на репетициях коллектива, чтобы еще раз прислушаться к превосходно звучащим голосам, к сплетению тембров, к сочности и густоте басов, легкой ясности теноров, красоте альтов. Не проходили для меня без пользы и личные встречи с руководителем прославленного коллектива. Темы наших бесед касались прежде всего музыки, песни, их места в современном мире. Помню, как в ходе дискуссии, развернувшейся на страницах печати, промелькнула мысль одного довольно известного современного композитора о том, что, дескать, музыкальное образование, профессиональная подготовка – несущественные факторы для эстрады.

– Как же так?! – возмущался Борис Александров.- Ведь профессионализм – неотъемлемая черта любого искусства, и не только искусства, а и любого вида деятельности. Главная беда современной эстрады заключается именно в падении профессионализма, в потере критериев истинной художественности. Это касается не только содержательности, по и средств выразительности, исполнительского мастерства. Ведь нередко за шумом и грохотом ансамблей скрываются не только бедность содержания, сомнительность идей, но и просто плохое владение инструментом, примитивность музыкальной формы.

Сегодня достаточно остро стоит проблема «загрязненности» звуковой среды маловыразительной музыкой. Поэтому необходимо выработать единые критерии подхода к эстрадному искусству. Одним из них, наиболее объек-ивным, и должен быть именно профессионализм, предполагающий высокий уровень композиторской техники, знание основ аранжировки, широкую осведомленность в общекультурных вопросах и прочную теоретическую базу.

«Каждый талантливый человек – не обязательно профессиональный композитор и даже не обязательно музыкант – может сложить хорошую песню» – такое мнение стало расхожим, его можно услышать от вполне компетентных людей. Оно порой подтверждается фактами – отдельными удачами. Но ведь каждый человек – не обязательно первоклассный стрелок и даже не умеющий стрелять – может случайно угодить в «десятку». Представится ли ему еще такой удачный случай? Вряд ли. В эстраде же получается так, что, написав расхожий шлягер, псевдокомпозитор попадает в обойму популярных, н, несмотря на то, что начинает бить мимо цели, его «сочинения»