Василий Чуйков - Николай Александрович Карташов

На станции Исилькуль Чуйков получил приказ о передислокации полка на Западный фронт. Вся 5-я дивизия перебрасывалась в новое пекло войны.

Полк Чуйкова раньше других полков дивизии подготовился к долгому пути. Было заготовлено необходимое количество зерна, муки, другого провианта. В первых числа декабря полк с большим санным обозом выступил со станции Исилькуль в сторону Кургана.

Двигались чуйковцы своим ходом, так как Сибирская железная дорога не действовала. Отступая, белые разрушили главные ее звенья – мосты. Шли под завывание колючих ветров по занесенным снегом дорогам. Парные подводы, особенно спаренные пушки, продвигались по снежным полям крайне медленно. Несмотря на это, полк отмерял по сорок, а то и по пятьдесят верст в сутки. В промерзших колоннах шутили:

– Сорок верст прошли – еще охота…

На ночлег останавливались во встречавшихся на пути селах и деревнях. А с раннего утра – опять в дорогу. Прибыв в Курган, полк погрузился в пять эшелонов и снова, теперь уже по железной дороге, продолжил движение на Западный фронт. К сожалению, не обошлось без злоключений. В Златоусте в эшелонах вспыхнул тиф. Госпитализировать заболевших бойцов было негде, их отказывались принимать. И только в Симбирске[10] удалось устроить в местные больницы несколько десятков человек.

В один из дней и Чуйков почувствовал себя плохо. Резко подскочила температура. Будто сдавленная стальным обручем сильно болела голова. К счастью, это оказался не тиф. Оставаясь в строю, Чуйков перенес болезнь на ногах. Да он и не мог представить себя на больничной койке. Наверняка бы сбежал оттуда на следующий день, а то и раньше. Он не мыслил себя вне полка.

В общей сложности полк находился в пути более месяца, когда эшелоны наконец прибыли на станцию назначения в город Великие Луки. Здесь полк Чуйкова поступил в распоряжение командующего 15-й армией А.И. Корка, бывшего капитана царской армии, участника Первой мировой войны.

Но до фронта было еще далеко. Дело в том, что за время пути полк понес серьезные «потери». Тиф выкосил почти половину личного состава. И слово «полк» в данном контексте можно лишь употребить как обозначение боевой единицы. Поэтому оставшуюся часть полка, до прибытия пополнения, бросили на трудовой фронт. Подчиненные Чуйкова встали за верстаки и станки железнодорожных мастерских, пошли заготавливать дрова для паровозов, занялись восстановлением поврежденных путей, вагонов.

Правда, работать долго не пришлось. Вскоре полк перебросили в район Витебска. Здесь, на белорусской земле, уже вовсю гремели грозы польско-советской войны, которую так не хотела Советская Россия. Еще с осени 1918 года РСФСР неоднократно предлагала польской стороне установить цивилизованные дипломатические отношения, определить общую границу. Однако в Варшаве решили воспользоваться слабостью советской власти и братоубийственной войной, чтобы захватить бывшие западные губернии Российской империи.

Фактически эта война началась в 1917 году, сразу после Октябрьской революции, когда Польша, входившая в состав Российской империи, получила независимость из рук Советской России. Начальник Польского государства Юзеф Пилсудский, бывший офицер австро-венгерской армии, лелеял мечту восстановить Польшу в границах 1772 года. Другими словами, он хотел присоединить к ней Украину, Белоруссию и Литву. В идеале Пилсудский намеревался воссоздать Великую Польшу XVII века «от моря до моря». России в ней отводилась второстепенная роль. Вот выдержка из планов польского диктатора: «Замкнутая в пределах границ времён XVI века, отрезанная от Чёрного и Балтийского морей, лишённая земельных и ископаемых богатств юга и юго-востока Россия могла бы легко перейти в состояние второсортной державы, неспособной серьёзно угрожать новообретённой независимости Польши. Польша же как самое большое и сильное из новых государств могла бы легко обеспечить себе сферу влияния, которая простиралась бы от Финляндии до Кавказских гор».

И еще одно признание руководителя Польши: «Моя мечта – дойти до Москвы и написать на стенах Кремля: “Говорить по-русски запрещено!”».

Слова подкреплялись делами. Полномасштабная война началась 1 января 1919 года, когда поляки захватили Вильно[11]. А уже к январю следующего года под лозунгом «Даешь Польшу в границах 1772 года!» они оккупировали всю Галицию и Волынь, многие литовские и белорусские города, включая Минск. На тот момент Польша имела достаточно сильную армию. Только одна Франция, не считая США и Англии, поставила Пилсудскому 1494 орудия, 350 аэропланов, 2800 пулеметов, 327 500 винтовок, сотни миллионов патронов и снарядов. По авиации, бронированной технике Польша превосходила войска Красной армии в разы.

В очередной раз правительство РСФСР заявило польской стороне о готовности возобновить мирные переговоры 28 января 1920 года. Однако Варшава ответила категорическим отказом. Вскоре польские части начали наступление в направлении Мозыря и Речицы.

В последних числах февраля 43-й стрелковый полк занял оборону западнее местечка Улла, расположенного на левом берегу Западной Двины. Эта оборона, по свидетельству Чуйкова, имела своеобразный характер. Основные позиции – как советские, так и польские – проходили по межозерным перешейкам. Между позициями находилась никем не занятая зона шириной 10–15 километров. В этой полосе действовали небольшие отряды партизан, которые охраняли органы советской власти, обеспечивали их работу. Случалось, нейтральную полосу пересекали польские разведчики, но о них партизанские дозоры предупреждали командование полка задолго до того, как они приближались к сторожевым постам и позициям. Это позволяло чуйковцам организовать противнику достойный отпор.

Такого рода «позиционная» малая война длилась вплоть до мая 1920 года. За это время полк пополнился командирами и красноармейцами, которые прибыли из центральных районов страны. Но уже в начале мая поляки перешли в наступление на Украине и через несколько дней захватили мать городов русских – Киев. Обстановка требовала незамедлительных действий, и советское верховное командование силами Западного фронта решило нанести контрудар.

Полку Чуйкова была поставлена задача сосредоточиться в районе деревни Заслоново, на стыке с 6-й стрелковой дивизией справа, с целью захвата города Лепеля. Левее оборудовал позиции соседний, 44-й полк.

По докладам разведки, оборона поляков перед городом Лепель проходила между озерами Боровно, Глыбочица, Полевиж, в 3–5 километрах юго-восточнее города. Позиции противника представляли собой глубокие траншеи, опоясанные в несколько рядов проволочными заграждениями. Кроме того, впереди на взгорках были оборудованы крытые пулеметные гнезда. Они имели хорошие секторы обстрела.

Чуйков, хотя и имел за плечами опыт широкой маневренной войны в Поволжье, на Урале и в Сибири, до этого никогда не сталкивался с таким видом противопехотных заграждений как колючая проволока. На Восточном фронте ничего подобного не было. Именно проволочных заграждений особенно опасался Чуйков. При недостатке в полку артиллерии, а также ограниченном количестве снарядов, нельзя было рассчитывать на то, чтобы силой артогня обеспечить проход в заграждениях на главном направлении удара дивизии.

Поэтому Чуйков начал искать выход из сложившейся ситуации. Причем решение нужно было найти такое, чтобы не допустить потерь личного состава. И оно было найдено. Чуйков задумал взять противника врасплох – атаковать его ранним утром, предварительно проведя 5—10-минутную артподготовку. А «прорубить» проход в заграждениях он решил ручными гранатами системы Новицкого. Эти пятифунтовые фугасные бомбы с подвязанными к ним на крепких метровых шнурах грузиками как нельзя, кстати, подходили для выполнения задачи. При падении такой гранаты на колючую проволоку шнуры наматывались на нее и взрыв происходил не на земле, а в самой гуще «колючки». В результате образовывался коридор диаметром до трех метров, необходимый для прохода пехоты. Для реализации задуманного Чуйкову удалось заполучить из складских запасов, без малого, почти сотню гранат.

Но планы – еще не конечный результат. Готовясь к наступательным действиям, Чуйков постарался по максимуму использовать возможности разведки. Делать ставку на разведку стало его правилом. Оно было усвоено еще в боях с колчаковцами на Восточном фронте. Неслучайно Чуйков часто любил повторять: «Разведка прежде всего».

Разведчики не подвели. Высланные группы сумели «заглянуть» в глубину обороны противника: изучили укрепления, расположение подразделений, траншеи, опорные пункты, ходы сообщения в тыл. Венцом их работы стал захват двух пленных польских солдат. Пленные оказались словоохотливыми на язык. Они подробно рассказали Чуйкову об укреплениях и силах, обороняющих Лепель, показали на карте места, где оборудованы пулеметные гнезда, наблюдательные пункты… Иными словами, сообщили ценные сведения, которые практически полностью совпали с данными, добытыми разведчиками.

Наступление, как и было задумано, началось рано утром 14 мая. Вперед на этом участке фронта пошли 43-й