Генерал Пядусов - Юрий Борисович Рипенко

В Указаниях требовалось решительно перестроить всю систему организации контрбатарейной борьбы: штабам спланировать работу всех органов разведки, поставив перед ними конкретные задачи; при обнаружении батарей с наблюдательных пунктов артиллерийских и пехотных начальников немедленно сообщать об этом в батареи звуковой разведки, воздухоплавательные отряды и авиаотряды, нацеливая их на засечку этих батарей противника; все сведения о батареях, поступающие в штабы, тщательно анализировать, сопоставлять и обрабатывать, в итоге чего должен быть сделан вывод о достоверности батареи; установить систематическое наблюдение всех видов разведки за деятельностью батарей противника, фиксируя время их работы и огневые позиции; при засечке батарей применять наиболее точный метод засечки.

«В целях быстрого подавления обнаруженных батарей противника, – говорилось в Указаниях, – необходимо звукометрические взводы, самолеты и аэростаты придавать дивизионам групп АДД. Обнаруживаемые батареи противника подавлять немедленно, причем подавление вести, как правило, дивизионами, для чего в группах АДД иметь круглосуточное дежурство батарей и дивизионов.

По обнаруженным батареям противника и наблюдаемым с аэростата или самолета огонь вести не на подавление, а на уничтожение»[53].

Разосланные войскам Указания способствовали улучшению контрбатарейной борьбы. Начиная с января, артиллерийские группы АДД успешно подавляли и уничтожали обнаруженные батареи. Это стало возможным потому, что активно вступили в работу все средства разведки. После перегруппировки войск в 7-й и 13-й армиях действовало четыре разведывательных артиллерийских дивизиона, две отдельные разведывательные батареи, четыре эскадрильи корректировщиков и два воздухоплавательных отряда.

Для руководства войсками на Карельском перешейке приказом НКО от 7 января 1940 года образован Северо-Западный фронт (командующий С. К. Тимошенко, начальник артиллерии А. К. Сивков, со 2 марта – В. Д. Трендаль) в составе 13-й и 7-й армий, усиленных авиацией, артиллерией, танками и другими средствами. Для управления артиллерией создавались штабы артиллерии во фронте и в армиях.

В середине января 1940 года, реализуя требования указаний по повышению эффективности борьбы с артиллерией противника, в полосе наступления 13-й армии над советскими позициями за Тайпален-йоки, в районе Неосаари, в воздух взмыл аэростат. Гигантская серебристая «колбаса» с оперением в хвостовой части колыхалась в бледно-сером небе, неся в себе угрозу для оборонявшихся финнов. Впервые наблюдавшие это изобретение финские солдаты поначалу не поняли, зачем русские вывесили над рекой этого монстра. И только приглядевшись, они увидели под брюхом у аэростата висящую на канатах небольшую корзину, в которой сидел наблюдатель. Теперь все их позиции, в том числе и артиллерии, просматривались корректировщиками артиллерийского огня. Огонь артиллерии, в том числе и 311-го пушечного артиллерийского полка, стал более эффективным.

Конечно же, аэростат – штука капризная, и он мог применяться только в ясную и спокойную погоду. Но особенность здешней зимы в том и состоит, что чем тише и солнечней погода, тем крепче мороз. В ярком свете январского дня, когда световой день пусть ненамного, но все-таки больше декабрьских, советская авиация и артиллерия стали наносить противнику значительные потери в условиях наступившего прекращения крупных лобовых атак.

Наряду с налетами с земли и с воздуха, которые стали ежедневными, напор на передовые позиции также не ослабевал. Тщательным образом обдумав ситуацию, командующий войсками С. К. Тимошенко направил в войска директиву не только об изматывании противника авиационными и артиллерийскими ударами. В руководстве к действию соединениям приказывалось периодически пытаться расшатать оборону финнов вклинением и расчленением их передовой посредством захвата отдельных огневых точек.

В таких стычках прошел почти весь январь 1940 года. Когда месяц перевалил за свою середину, давление на финскую оборону начало постепенно усиливаться.

Несмотря на многочисленные неудачи, на постоянные вылазки и отходы на исходные рубежи, небольшие периодические атаки на противника все-таки выполняли определенную задачу, принося положительный результат. Мало-помалу все огневые точки обнаруживались и наносились на карту. Так постепенно командирами Красной Армии наконец была обрисована детальная картина финской обороны.

В один из январских дней финны уничтожили так досаждавший им аэростат в районе Тайпале. Это был единственный случай уничтожения советского аэростата за всю войну на всех участках Северо-Западного фронта[54].

Горящий воздушный шар поднял боевой дух у защитников линии Маннергейма, которые надеялись, что с отсутствием корректировщика стрельба русских пушек будет не такой эффективной. Но через несколько дней мерзнущие в окопах финские наблюдатели с изумлением увидели еще один аэростат с наблюдателем.

На опыт применения аэростатов для борьбы с артиллерией противника обращал внимание В. Д. Грендаль в своем выступлении на совещании при ЦК ВКП(б) начальствующего состава по сбору опыта боевых действий против Финляндии (14–17 апреля 1940 года): «Борьба с артиллерией противника была трудной задачей, несмотря на то, что финская артиллерия малочисленна и плохо обучена, но они применяли способ так называемых кочующих орудий, тем самым вводили в заблуждение, какое количество батарей у них имеется. Они поставят 2–3 орудия в одном месте, постреляют, потом переносят в другое место, потом в третье. Когда приносят сводку, то с ума сходишь – откуда столько артиллерии. Оказалось, что это одни и те же орудия, но они умело ими маневрировали на поле боя. Поэтому разыскивать их было трудно. Нужно сказать, что огромную пользу в борьбе с артиллерией принесли аэростаты. У меня был один аэростат, его сожгли, но через 5 дней он опять висел, принес огромную пользу. Нам нужно это культивировать. Недаром французские и немецкие армии, имея огромную авиацию и зенитную артиллерию, все-таки применяют аэростаты на линии Зигфрида и Мажино. По-моему, мы напрасно и рано отказались от этого дела»[55].

По данным всех видов разведки было установлено, что перед фронтом 13-й армии противник имел 22–26 батарей (в том числе одну тяжелую и 6 зенитных)[56].

Огневые позиции батарей противника были хорошо оборудованы в инженерном отношении: орудия находились в окопах с накатами; орудийные окопы были связаны с землянками ходами сообщения. Землянки для личного состава покрыты бревнами в 2–3 наката; ходы сообщения имели перекрытия в один накат или маскировались сетями. Задульные конусы маскировались белыми полотнищами[57].

Прорыв линии Маннергейма

На завершающем этапе Советско-финляндской войны 311-й пушечный артиллерийский полк усиливал 49-ю стрелковую дивизию 3-го стрелкового корпуса, действующего на вспомогательном направлении 13-й армии. По-прежнему борьба с артиллерией противника была основной задачей полка И. М. Пядусова. Иван Миронович учел все замечания по борьбе с артиллерией противника в предыдущих боевых действиях, устранил недостатки в ее организации, и его полк успешно выполнил боевые задачи в полосе наступления 13-й армии.

Для штурма линии Маннергейма на Карельском перешейке