Одинокий мальчишка. Автобиография гитариста Sex Pistols - Стив Джонс

Глава 7. Серебряная машина

В теории следующий наш музыкальный переход от скинхедов был не совсем очевидным. Обычно от Ска до Black Sabbath требуется несколько шагов, но мы преодолели разрыв одним длинным прыжком. Все слушатели моего шоу на радио скажут тебе, что, когда заходит речь о музыкальных жанрах, мне до сих пор нравится прыжок в неизвестность, и хеви-метал казался весьма логичным выбором. Когда старший брат Стивена Хейза включил нам Black Sabbath и песню «Whole Lotta Love» с альбома Led Zeppelin II, мы тут же подсели.

Брательника Стива звали Тони – правда, мы называли его Придурком, чтобы лишний раз позлить, – и семья Хейзов жила в Уайт-Сити. Это был суровый райончик, где проживало большинство крутых ребятишек из школы Кристофера Рена. Похоже, все улицы носили южноафриканские названия, и тогда я думал – это потому, что район называется Уайт-Сити (Белый город), но оказывается, дело в каких-то выставках, которые проводили перед тем, как построили стадион.

Я очень хорошо помню, как сидел на кровати в доме Хейзов и слушал: «Ду-ду… ду-ду-ду». Уверен, ты уже догадался, что это за песня – любой идиот сможет узнать в ней «Sweet Leaf» группы Black Sabbath. Я еще не начал всерьез заниматься гитарой, но если какая песня и заставит тебя захотеть играть эту музыку, – это, безусловно, «Sweet Leaf». Прикол в том, что мы были совсем невинными и не знали, что поется о травке. Только если я, конечно, не так ее понял, и решил, что песня с названием «Сладкий лист»[38] – на самом деле о наступлении осени…

Не то чтобы наркотики были для нас чем-то неизвестным. Когда я впервые попробовал мандракс[39], мне было всего четырнадцать. Сделал я это возле стадиона перед матчем «КПР» – это была безобидная маленькая белая таблетка, как аспирин, или, может быть, чуть толще – и после пары бокалов в два часа дня меня прилично накрыло. Помню, ребята постарше ржали надо мной, и я думал, что возбужденное состояние мне дико в кайф. Эти таблетки, наверное, достать было проще простого, потому что я себе без труда их раздобыл, хотя никого не знал.

Еще я пару раз принимал ЛСД, но люто ненавидел это дерьмо. Впервые попробовал дома у друга, прямо возле шоссе Уэстуэй. Кислота немного похожа на ту дорогу: как только на нее заезжаешь, остановиться уже не можешь и не знаешь, откуда съедешь. Его предки сидели у себя в комнате – ничего не подозревая, – а мы с корешем сидели через стенку от них. В какой-то момент я встал, чтобы пойти отлить, посмотрел на себя в отражение и увидел лишь черный скелет. Да ну на хер, еще время на это тратить! Вряд ли я хоть на секунду заснул, пока не наступил рассвет – казалось, ночь длилась вечно.

Понимаю, что кому-то ЛСД помогает, но в моем случае ни хрена не вышло. Примерно то же самое было с травой, я становился жутким параноиком, и меня прилично накрывало. Некоторым такое, видимо, помогает расслабиться, но я не могу получать от этого удовольствие – может быть, слишком боюсь потерять контроль над ситуацией.

Единственный импульс, который я оказался не в состоянии контролировать, – это зависимость от дрочки. В связи с этим в возрасте четырнадцати-пятнадцати лет мои способности подглядывать вышли на совершенно новый уровень. Если ты когда-нибудь задавался вопросом, кто же в конце 1960-х и начале 1970-х проделывал небольшие дыры в стенах общественных туалетов, так вот знай, что это был я (конечно же, не только я один, но, если бы Западный Лондон устроил региональный чемпионат, я бы уж точно прошел отбор).

Я ждал и наблюдал, как какая-нибудь телочка заходит в сортир, а сам шел в соседнюю кабинку и подсматривал в отверстие. Отчасти я возбуждался оттого, что знал, насколько это неправильно, – возбуждение и чувство стыда от проникновения в сортир, невероятное желание передернуть и спустить, поскольку я знал, что это сиюминутное удовольствие было наибыстрейшим способом поймать кайф… Нормальные люди такой херней каждый вечер не занимаются, согласен? Я фактически стал местным педофилом, только в другой форме. Но меня тянуло в этот мир. Это дерьмо было сродни вирусу.

Однажды я подглядывал, и меня повязали. Смотрел через окно многоквартирного дома в Хаммерсмите, где жили богачи, и, видимо, меня кто-то увидел и вызвал полицейских. Они поймали меня и спросили: «Что ты делаешь?» Сначала я ответил: «Ничего», но так они мне и поверили.

Было неловко признаться, что я на самом деле пытался вздрочнуть, поэтому пришлось притвориться, что я собирался проникнуть внутрь. Оказалось, идея отличная, поскольку раз уж я туда не проник, им нечего мне предъявить. Но пришлось непросто, когда в развлекательном центре «Хаммерсмит» я стоял на крыше и подглядывал за женщинами в туалете, и меня поймала парочка вышибал. Эти верзилы свесили меня с крыши прямо вниз головой, держа за лодыжки, и угрожали сбросить.

И, если бы они это сделали, никто бы их не винил. Как нетрудно себе представить, когда ты еще и совсем пацан, – ощущение не из приятных. Это ведь было время, когда музыка – и не в последний раз – давала мне чувство спокойствия и счастья. На спизженные деньги я приобрел неплохой проигрыватель и даже покупал какие-то странные пластинки. Помню, у группы The Groundhogs[40] была классная песня «Cherry Red». Я о них ничего не знал, просто увидел в магазине на Кингс-роуд обложку их альбома Split, и она мне очень понравилась.

Еще одним представителем блюза был Пол Коссофф, гитарист группы Free, которого сегодня не очень жалуют. Мне нравилось их «плоское» звучание. Было в их песнях что-то дерзкое, но вместе с тем и простое. В их музыке можно услышать влияние «черных», но ребята пытались делать что-то свое. Вот такую музыку я слушал у себя в комнате в Баттерси, когда прогуливал уроки, а мама с отчимом вкалывали на работе. Я одиноко сидел и выглядывал в окно, видя огромный участок пустой земли.

Теперь сюда переехал рынок из Ковент-Гарден, но в то время это был огромный пустырь, а вдалеке виднелось депо. Пустота, где раньше находился старый газовый завод, была местом больших возможностей, и не только для подглядывания. А на противоположной стороне виднелся склад «Карлсберг», куда я мог проникнуть, забраться наверх, сидеть на гигантских контейнерах специально сваренного пива и выжирать его в одну харю. Половые извращенцы, начинающие алкоголики – для каждого место найдется. Не хватало только уличной бесплатной автошколы для малолетних (у)гонщиков…

Часами напролет пялясь в окно, я стал замечать, как же много в этой пустоши бесхозных землеройных автомобилей – самосвалов, грузовиков, бульдозеров. Удивляло, что они никому не принадлежали; никто за ними не присматривал, и даже средь бела дня я не видел рядом ни души. Надо быть совсем идиотом, чтобы не воспользоваться столь замечательной возможностью. За исключением того, что дедушка давал мне в детстве порулить «Остином», я никогда не водил, но теперь мне было четырнадцать, и я маневрировал на этих огромных грузовиках рядом со свалкой.

Отличный способ научиться водить, угнав чертов грузовик, и я бы всем советовал. Залезть в них оказалось просто – они всегда были открыты, и завести можно чуть ли не ручкой от расчески. Я весьма систематично подошел к этому вопросу –