Знание величия - Юлия Олеговна Чеснокова

пельмени с вареньем. Или сахаренное с солёным. - Это у неё в меня, наверное, - произнёс Сынхён и, взяв крекер, макнул его в остатки своего чая, после чего съел и запил. – Я тоже такое люблю. – Он проделал это так органично, что я так и не поняла, меня он выгораживал, или на самом деле всю жизнь ел солёное печенье со сладким чаем. Впрочем, онто пил зелёный, возможно, сахара в нём не было. У Джиёна опять зазвонил телефон. Тэён отпустила его ладонь, чтобы не мешать отвечать на звонок. В моей голове мелькнула мысль, что это опять как-то может быть связано со мной, но, похоже, я уже слишком зациклилась на своей беде, которая была одной из миллионов проблем земного шара. - Да, Биай? Всё готово? Ну, подвози. Да, я у себя. Ага, через сколько будешь? Минут двадцать? Не задерживайся, не люблю ждать. – Он положил трубку, и Тэён опять начала ему что-то рассказывать о том, какие непременные атрибуты должны будут присутствовать на вечеринке: уличные факелы, натяжной навес на случай дождя, музыкальные колонки, чтобы мелодия играла равномерно и приглушенно, а не орала из дома. Я же зацепилась за другое. Джиён сказал «у себя» об этом доме, кому-то из своих людей, подчинённых. То есть, он окончательно перебазировался в это бунгало? Притом, что обожал тот особняк. Но что произошло? Почему?! Там был пожар? Что стряслось? Мне безумно хотелось узнать, живёт ли он ещё там, пускает ли он туда кого-то или… свято оберегает то место, храня воспоминания о нас? О нет, Даша, ты размечталась, много на себя берёшь. Сентиментальность не сильная сторона Джиёна, я бы сказала, она его противоположная сторона. Умеет ли он придаваться ностальгии? - Ладно, у тебя дела, мне тоже надо в офис, - поднялся Сынхён, втиснувшись в короткую паузу между болтовнёй Тэён. – Мы с Мэри поедем. Встретимся с вами через три дня! - Окей, - поднялся Джиён, провожая нас по-хозяйски. Рядом с ним, неотступно, следовала Тэён. Я и не сомневалась, что сегодня у нас уже не выдастся ни минуты наедине. Мои глаза блуждали возле их рук, я всё ждала, возьмутся ли они за руки, ведь это я когда-то приучала Джиёна брать в свою ладонь руку своей девушки, своей спутницы. Но пальцы Джиёна крепко сжимали мобильный, который он не успел убрать в карман, встав за Сынхёном. Именно из-за своего пристального взгляда я увидела очередной звонок на телефон Джиёна прежде, чем тот завибрировал или издал хоть одну ноту. На экране чётко отобразилось имя «Руби». Это же женское имя? Несомненно женское. Джиён резко дёрнул рукой, почувствовав первые сигналы вибрации и, развернув экран к себе так, чтобы уже никто не видел, сбросил звонок. На его лице невозможно было прочесть ничего. Пусто. Шифр. Тайный код. Я не понимаю, о чём он думает. Но Джиён всегда принимал любые звонки не стесняясь, даже когда ему звонили, чтобы он подтвердил «да, убивать», даже когда ему звонили, чтобы он распорядился насчёт оргии для олигархов, даже когда поступала новая партия рабынь или наркотиков – он поднимал всегда, потому что при нём никогда не вертелось людей, которые бы не знали, чем он занимается. И вот, он сбросил звонок, когда на экране отразилось женское имя. Что это значило? У него была ещё любовница, кроме Тэён? У него было ещё какое-то увлечение? Я ощутила, как начинаю нервничать, двигаясь к двери. Зная, что здесь никаких вопросов не задать, мне хотелось поскорее выгадать минутку наедине с Сынхёном. Господи, да что же это за Руби? Почему Джиён больше не живёт на Сентозе? А что… что, если у него там новая игрушка, какой я была прошлым летом? Что, если он себе каждый год заводит новую и развлекается с ней? Но пока я была его «горничной», у меня и телефона-то не было, не говоря уже о возможности позвонить самому Дракону. А Руби ему звонит. У меня перед глазами возникла идеальная, златокудрая, длинноногая девушка, непременно девственница, которая заперта в том самом особняке, она прекрасна настолько, что любой бы ослеп, и даже Сынри без раздумий променял бы меня на неё. Но Джиён бережёт её для себя, холит и лелеет, пусть и проклёвывая мозг, но всё-таки жаждая уложить её на свои белые простыни и склоняя её туда добровольно. Я почти заплакала ото всех этих фантазий, хотя с ними ну никак не сочетались попытки Джиёна этой ночью переспать со мной. Разум это понимал, но чувства горели, ища доказательств тому, что меня любят так же, как всё ещё люблю я. - И много людей приедет на твой anniversaire[57]? – обуваясь, притормозил Сынхён в прихожей. - Да нет. Дэсон, Тэян, Наташа с Риной, Йесон с женой, ещё парочка человек – все свои. Наташа! Я очень обрадовалась тому, что вскоре могу её увидеть. - Скромно и по-семейному, - улыбнулась Тэён. Потом посмотрела на часики на запястье и вздохнула. – Ох, слушайте, я, пожалуй, с вами поеду. Хочу на маникюр и по магазинам проветриться. Подождёте? Я быстро переоденусь. Не дожидаясь нашего согласия, она побежала наверх. Я хотела опечалиться, что задерживаюсь и не могу поговорить с Сынхёном, но резко сообразила, что вот же – мы втроём стоим без лишних ушей! - Помнишь Йесона? Вы знакомились в прошлом году, - сказал Джиён, взглядом договорив «на помолвке с Сынри» и не дав мне начать тот разговор, которого хотела я. Или это будет глупо, спрашивать, почему он бросил свой особняк на Сентозе? Но тут нет Гахо и Джоли, значит, не бросил, ведь они же где-то живут. С кем-то. Кто-то должен их кормить. Руби? Если я спрошу это в лицо, то Джиён наверняка не ответит, а я буду выглядеть влюблённой и ревнивой дурой. - Да, помню. Я видела его на каком-то корпоративе в Сеуле, где мы были с Сынри около месяца назад, - кивнула я, - кажется, корпорации Лотте. У него очень милая жена. - Да, достойная женщина, - согласился Джиён. Неужели? Кто-то кроме Наташи заслужил положительную оценку, несмотря на то, что являлся обладательницей сисек и влагалища. - А как мы смотрелись в тех пиджаках! – улыбнулся Сынхён, вспомнив то, на что было сыграно в карты. - Надо будет предупредить их, чтобы называли тебя Мэри и делали вид, будто впервые познакомились. - Отношения, построенные на лжи, к добру не приводят,