Северный крест - Альманах Российский колокол

Не эха ищет он, а строгих соответствий.

Ах, то-не-знаю-что – чужой души секрет!

Нашел причину, друг, – так не избегнешь следствий.

Сердитые друзья страшней стихийных бедствий,

Ведь дружба так светла до тридевяти лет!

Пусть кто-то по нему стрелять затеет влет,

А кто-то, может быть, не так его поймет,

Веселые глаза сощуря незнакомо;

Но все же мой Орфей, мой непутевый Лель

Затем отправился за тридевять земель,

Что в тридесятой быть рассчитывает дома.

Монадология

Да, из веков учтиво-всевельможных

Дошел до нас нестройный хор-трактат.

Доныне с уваженьем говорят

Об авторе тех строк единобожных.

Сей мир, – учил он, – словно вешний сад,

Есть лучший между всех миров возможных.

Для всех явлений, вплоть до самых сложных,

Причина – аппетиции монад.

Повсюду жизнь, – различны проявленья.

Лишь духи поднялись до постиженья

Великих истин Царства и Царя.

Он различил, о Царстве говоря,

От истин мысли истины явленья.

С ним разума забрезжила заря.

Позывной души

Только б вольно он всегда

Да сказал на да…

К.Б.

Ohne unsern wahren Platz zu kennen,

Handeln wir aus wirklichem Bezug.

Die Antennen fühlen die Antennen,

Und die leere Ferne trug…

Rilke

Поймай волну и расскажи себя.

Поймай волну – пусть ясен не вполне ты,

Но, множась, возбезумствуют секреты.

Симсим, откройся – чтоб не жить скорбя.

И вправду, друг, на свете нет приметы,

Что светлых не избегнет черный кот.

Надейся лишь: до ближних звезд дойдет

Чуть слышный позывной твоей планеты.

Пусть кажешься бессмысленно звучащим, —

В лесах души пройди по дальним чащам,

Но быть излишне громким не спеши

И принимай, – спасеньем от бесчестья, —

Вселенские последние известья

Чувствительным приемником души.

Вечерние блуждания

Я не знаю много песен, знаю песенку одну…

Ф.Сологуб.

Вечерний час. Квартал так странно тих.

Мне с улицы смешно и непонятно,

Что в этот вечер может быть занятно

Там, в комнатах, для светлых, для живых.

Снег, фонари, и звезды – сколько их!

И не спешу я в скучный дом обратно.

И что-то уж бормочется невнятно

И, неприкаян, бродит первый стих.

И вот поется песенка, пространна.

Что ж! Если вдруг придет волна обмана:

Солжет фонарь, что будто он луна,

И снег весной быть светлым перестанет,

И человек подчас меня обманет,

Лишь не обманет песенка одна.

Газель о чудесном

Что ж, пусть нету чудес на земле, на луне… Но чуду

Доверять, проверяя, пускай не вполне, я буду.

Философского камня, по-твоему, нет? Так что же?

И песчинкой премудрости счастлив вполне я буду.

Если встречу я черта в какой-то стране недоброй —

Коль друзей не найду, побратим сатане я буду.

Доверять чудесам – пусть и жить будет мне труднее,

Пусть и белой вороной в родной стороне я буду.

Пусть в пустыне живу я и вижу вокруг лишь камни —

Строить сказочный замок из этих камней я буду.

Госала

Будь как птица, пой, тебе дана судьба…

К.Б.

Бесполезно идти – ведь тебя поведут все равно.

Бесполезны усилья – ведь в мире всем правит судьба.

Так иди, как идется, – взлетишь ли, падешь ли на дно, -

Все судьба разрешит. Наша воля безмерно слаба.

Что нам думать, Одно ли спасет, или сорок одно, -

То, что делаешь, делай: душа ведь твоя не груба.

Не спасают ни Веды, ни сома, ни просто вино,

Ни аскеза, ни тантра: в потоке зачем и борьба?

Нам природу и необходимость нельзя обмануть.

Так прощай, ученик… Ты спросил: где спасения путь?

Что ж, узнай: его нет. Ни один из путей не пригоден.

Ты заплакал? Пустое! Для грусти в том повода нет.

Путь к спасенью есть Дело. Ведь знает бродячий поэт:

Только вину настрой, заиграй и запой – и свободен.

Демокрит

Безвестный абдерит, я говорил с Сократом —

Он не узнал меня. Не жалуюсь, мой друг.

Я знаю: пусть богат мир видимый вокруг,

Но в сущности он весь – в пустом летящий атом.

Ушел я на восход. Вернулся я к закатам.

Я мудрости ищу. Но я же и анатом,

Астроном, геометр. Земли восток и юг

Измерил в поисках основы всех наук,

Пока я не открыл последнего звена там.

Ах, как же ты смешон, пустых стремлений мир!

Необходимость – царь, и разум – мой кумир.

Мир очень многолик, но истина одна там.

И мера всем – мудрец, ступивший на порог.

Да, если хоть в одном Эфесский прав пророк

И истина в морях, то я достал до дна там.

Гераклит

Кто в мире без границ способен видеть строгость?

Мне думается, тот, кто внятно сознает:

Везде, – во всем и всех, – один Огонь поет,

У мира и души един владыка – Логос.

Едино зло с добром – к гармонии придет.

Путь вверх, путь вниз – холма единая пологость.

Я знаю Логос, он вещает: все течет.

Два крайние звена не разделяет пропасть.

Единым было все и царственным Огнем,

И все к нему придет. Глупцы о том не знают,

Не ищут Логоса. Вы – помните ж о нем!

Оставь людей, мудрец! Невелика их честь.

Мне Логос говорит: все, что на свете есть —

Размеренный Огонь: горит, но не сгорает.

Пифагор

Я мудрец италийский, ты скажешь. Но, может быть, шире

Для меня ты названье в наречьи найдешь сицилийском?

Я – философ. Другим говорю о далеком и близком

И