Жизнь, которую я изменю-3 - Кицунэ Миято

не попытаются разрушить. И то, цифра зыбкая, как весенний туман над озером Канмури. Как знать, не прибудут ли за «цветком чакры» раньше. Подготовиться к почти всесильному противнику сложно, но возможно. Неджи до сих пор помнил слова Шисуи-сана. Рокудайме Хокаге произнёс пламенную речь о том, что им следует объединиться перед лицом угрозы из космоса и встретить её единым фронтом.

По итогу того собрания в Аме был заключён мирный договор с пактами о ненападении Пятёрки Великих Стран. Шиноби Конохи вместе с Ооцуцуки Тонери, который согласился остаться стражем их мира, вернулись в родное селение.

Тонери Неджи поселил у себя: в клановом квартале в доме главной семьи. Иное положение могло оказаться неучтивым. Лунный брат был почти невыносимо вежливым, соблюдая все мыслимые и немыслимые правила этикета, включая и совсем устаревшие.

— Тонери-сама, одна из старейшин клана Нанна-сан хотела… Хотела предложить вам свои глаза, — Неджи немного удивился решению пожилой женщины, но не передать его было бы невежливо. — Она…

— Моя кузина, — кивнул Тонери. — Нанна-сан подходила ко мне и рассказывала историю, о которой узнала в детстве. Мою мать… Мою мать звали Эцуко. Я не знал её. Но помнил, как её зовут. Тонери — сын Томайо и Эцуко.

— Вы примете дар Нанны-сан?

«Возьмите мои глаза. Этот ребёнок слишком молод, чтобы пребывать во тьме. Он должен увидеть всю красоту нашего мира. А я уже слишком долго смотрю на неё. Мой час вот-вот наступит, Неджи-сама».

— Разве она не принадлежит побочной ветви клана? Её бьякуган защищён печатью солнца и при извлечении… — отвлёк от воспоминаний Тонери.

— Нет, — Неджи позволил себе перебить своего гостя. — С тех пор, как я стал главой клана Хьюга, я отменил разделение на главную и побочную ветви, а также клеймление наших детей и родных печатью… у нас её давно называют «проклятой».

— Вот как? — Тонери даже на миг открыл пустые глазницы. — Довольно смело пойти против многолетних устоев…

— Я прозрел, — хмыкнул Неджи. — И решил, что нам пора… двигаться своим путём, без оглядки на каноны и правила, написанные слишком давно. Мир меняется. Вы тоже изменили мнение, которое считали правильным, привитым с детства.

— Я прозрел… фигурально выражаясь, — обозначил улыбку лунный брат. — Но я хотел бы прозреть и буквально. Мне хотелось бы увидеть этот мир собственными глазами.

* * *

Через два дня у Тонери появились глаза. Операцию провела Учиха Мина. Замена глаз считалось довольно простой манипуляцией, с которой мог справиться и шиноби с начальным уровнем медицинских навыков, но Неджи настоял на участии Мины. Во-первых, у жены его лучшего друга высокий ранг в ирьёдзюцу, во-вторых, огромный опыт приживления: не зря же весь клан Учиха, состоящий не из кровных братьев и сестёр, щеголял шаринганами.

— Несмотря на уровень вашей чакры, Тонери-сан, я бы посоветовала не снимать повязки и не напрягать очаг и кейракукей хотя бы два дня, — сказала Мина, закончив. — Тогда вы сможете быстрей провести трансформацию додзюцу и укрепите глазные каналы. Вам же некуда торопиться, так что потерпите. Постельный режим требуется соблюдать минимум сутки.

— Просто я думал… — закусил губу Тонери, становясь похожим на обычного человека, а не бездушную куклу.

— Догадываюсь, — хмыкнула Мина. — Все торопятся, но, поверьте, лучше потерпеть и получить гораздо лучший результат, а не что попало. Нанна-сан уже немолода, но глаза стареют иначе, чем остальное тело, особенно учитывая ваше клановое додзюцу, так что при наличии хорошего источника чакры у реципиента возраст донора не будет иметь значения.

— Спасибо, — кивнул Тонери.

— Ханаби, — Мина внимательно посмотрела на кузину Неджи, которая тоже присутствовала на операции, и слегка улыбнулась. — Я думаю, чтобы Тонери-сан не слишком заскучал лежать в постели, ты могла бы почитать ему что-нибудь.

— Почитать? — переспросила Ханаби, чуть приоткрыв рот от растерянности.

— Мне бы хотелось этого, — кивнул Тонери.

— Хорошо, — смутилась Ханаби. — Я… я что-нибудь подыщу.

* * *

— Знаете, Тонери-сама… — услышал Неджи голос Ханаби, когда вечером собирался проведать гостя и узнать о его самочувствии. Кузина действительно весь день провела у постели, развлекая их гостя чтением историй. В силу различий воспитания и культуры некоторые моменты приходилось объяснять, да так, что увлёкшийся Тонери даже смеялся, удивлялся, разговаривал вполне по-человечески и сам рассказывал какие-то случаи в клане Ооцуцуки. — В детстве меня часто оставляли с Нанной-обаа-чан…

— Той, что отдала свои глаза?

— Да, с ней. Мы с Хинатой… очень рано потеряли маму. Отец был главой клана, Хината старше меня, так что у неё уже были учителя и наставники, а меня часто оставляли с обаа-чан. Она рассказывала мне сказки. Моей любимой была сказка про Лунного Принца, который раз в сто лет выбирает себе принцессу и увозит к себе на Луну. Нанна говорила, что её тётя Эцуко была такой принцессой и вполне возможно, что Хината станет следующей… Ну… она была в этом почти уверена, но в клане… Нанну считали немного… с фантазиями.

— С фантазиями?

— Да. Когда я как-то спросила отца про Лунного Принца и можно ли мне полететь на Луну вместо Хинаты, — Ханаби сделала паузу, в которую Неджи смог представить реакцию Хиаши-доно. — В общем, после этого меня больше не оставляли с Нанной-обаа-чан, а отец сам лично занялся моим воспитанием, чтобы заставить меня забыть «все эти сказки». Он считал, что упустил Хинату и та «витает в облаках» и совсем бесполезна, мне это больше не дозволялось.

— Получается, что сказка из твоего детства оказалась правдивой, Ханаби-чан?

— Получается так, — тихо усмехнулась она, — я когда-то… давно думала, что влюблена в Неджи-сама. Он тогда ещё не был главой клана и принадлежал побочной ветви. Даже печать солнца носил. В детстве он был добр ко мне… и я тогда думала, что это мой Лунный Принц, который точно не достанется моей старшей сестре. Глупо, правда?

— Вы были юны, Ханаби-чан…

— Да, наверное. А потом, после экзаменов на чуунина, отец внезапно разглядел своего племянника, которым пренебрегал… думаю, из-за того, что не хотел видеть в нём своего погибшего брата. Хината всё же была старшей. Представителем главной ветви. И со временем она становилась сильней. И отец решил поженить их, чтобы укрепить позиции клана. А Неджи-сама впоследствии перенял его пост. Так и вышло, в общем-то.

—