Наше восточное наследие - Уильям Джеймс Дюрант

Пусть брахман откажется от обучения и станет как ребенок. ... . . Пусть он не стремится к многословию, ибо это лишь утомление языка".105 Высшее понимание, как говорил Спиноза, - это прямое восприятие, непосредственное прозрение; это, как сказал бы Бергсон, интуиция, внутреннее видение ума, сознательно закрывшего, насколько это возможно, порталы внешнего чувства. "Самоочевидный Брахман пронзил отверстия чувств так, что они обратились наружу; поэтому человек смотрит вовне, а не внутрь себя; какой-нибудь мудрец, однако, закрыв глаза и желая бессмертия, увидел себя позади".106

Если, заглянув внутрь себя, человек ничего не обнаружит, это лишь подтвердит точность его самоанализа; ведь никто не может рассчитывать найти в себе вечное, если он потерян в эфемерном и конкретном. Прежде чем ощутить эту внутреннюю реальность, необходимо смыть с себя все дурные поступки и мысли, все волнения души и тела.107 В течение двух недель нужно поститься, пить только воду;108 Тогда ум, так сказать, голодает в спокойствии и тишине, чувства очищаются и успокаиваются, дух остается в покое, чтобы ощутить себя и тот великий океан души, частью которого он является; наконец, личность перестает быть, и появляются Единство и Реальность. Ибо в этом чистом внутреннем видении видящий видит не индивидуальное "я"; это индивидуальное "я" - всего лишь ряд состояний мозга или психики, это просто тело, увиденное изнутри. То, что ищет искатель, - это Атман,* Я всех Я, Душа всех душ, нематериальный, бесформенный Абсолют, в котором мы купаемся, когда забываем себя.

Итак, это первый шаг в Тайной Доктрине: сущность нашего собственного "я" - не тело, не ум, не индивидуальное эго, а безмолвная и бесформенная глубина бытия внутри нас, Атман. Вторая ступень - Брахман,* единое всепроникающее, средний род,† безличная, всеобъемлющая, глубинная, нематериальная сущность мира, "реальное из реальных", "нерожденная Душа, неразлагающаяся, неумирающая".110 Душа всех вещей, как Атман - Душа всех душ; единая сила, которая стоит позади, под и над всеми силами и всеми богами.

Тогда Видагда Сакайла спросил его. "Сколько богов существует, Яджнавалкья?"

Он ответил: ... "Столько, сколько упомянуто в "Гимне всем богам", а именно: триста три и три, и три тысячи и три".

"Да, но сколько всего богов, Яджнавалкья?"

"Тридцать три".

"Да, но сколько всего богов, Яджнавалкья?"

"Шесть".

"Да, но сколько всего богов, Яджнавалкья?"

"Два".

"Да, но сколько всего богов, Яджнавалкья?"

"Полтора".

"Да, но сколько всего богов, Яджнавалкья?"

"Один".111

Третий шаг - самый важный из всех: Атман и Брахман едины. Неиндивидуальная душа или сила внутри нас тождественна безличной Душе мира. Упанишады вбивают эту доктрину в сознание ученика неустанным, утомительным повторением. За всеми формами и завесами субъективное и объективное едины; мы, в нашей деиндивидуализированной реальности, и Бог, как сущность всего сущего, едины. Один учитель выразил это в известной притче:

"Принесите сюда смоковницу оттуда".

"Вот он, сэр".

"Разделите его".

"Она разделена, господин".

"Что вы там видите?"

"Это очень хорошие семена, сэр".

"Из них, пожалуйста, разделите один".

"Она разделена, господин".

"Что вы там видите?"

"Ничего, сэр".

"Истинно, мой дорогой, та тончайшая сущность, которую ты не воспринимаешь, - истинно из этой тончайшей сущности возникает это великое дерево. Поверь мне, мой дорогой, то, что является тончайшей сущностью, - весь этот мир имеет это в качестве своей души. Это Реальность. Это Атман. Тат твам аси - это ты, Шветакету".

"Вы, господин, заставляете меня понимать еще больше".

"Да будет так, моя дорогая".112

Эта почти гегелевская диалектика Атмана, Брахмана и их синтеза составляет суть Упанишад. Здесь преподается много других уроков, но они имеют второстепенное значение. Уже в этих рассуждениях мы находим веру в переселение,* и стремление к освобождению (мокша) от этой тяжелой цепи перевоплощений. Джанака, царь видьев, просит Яджнавалкью рассказать ему, как можно избежать перерождений. В ответ Яджнавалкья излагает йогу: через аскетическое устранение всех личных желаний можно перестать быть отдельным фрагментом, соединиться в высшем блаженстве с Душой мира и таким образом избежать перерождения. Тогда царь, пораженный метафизикой, говорит: "Я отдам тебе, благородный господин, видью, а сам стану твоим рабом".118 Однако это заумный рай, который Яджнавалкья обещает преданному, ибо в нем не будет индивидуального сознания,119 Там будет только поглощение в Бытие, воссоединение временно отделенной части с Целым. "Как текущие реки исчезают в море, теряя свое имя и форму, так и мудрец, освободившись от имени и формы, отправляется к божественной личности, которая находится за пределами всего".120

Такая теория жизни и смерти не понравится западному человеку, чья религия так же пронизана индивидуализмом, как и его политические и экономические институты. Но она удовлетворяет философский ум индусов с поразительной непрерывностью. Мы найдем эту философию Упанишад - эту монистическую теологию, это мистическое и безличное бессмертие - доминирующей в индуистской мысли от Будды до Ганди, от Яджнавалкьи до Тагора. До наших дней Упанишады остаются для Индии тем же, чем Новый Завет был для христианства - благородным вероучением, которое изредка практикуется, а в целом почитается. Даже в Европе и Америке эта тоскливая теософия завоевала миллионы и миллионы последователей, от одиноких женщин и усталых мужчин до Шопенгауэра и Эмерсона. Кто бы мог подумать, что великий американский философ индивидуализма даст совершенное выражение индуистскому убеждению, что индивидуальность - это заблуждение?

Брахма

Если красный истребитель думает, что он убивает,

Или если убитый думает, что он убит,

Они не знают тонких способов

Я не останавливаюсь, прохожу мимо и снова поворачиваю.

Далеко или забыто для меня - это близко;

Тень и солнечный свет - это одно и то же;

Исчезнувшие боги для меня появились;

А для меня они - позор и слава.

Они считают плохими тех, кто оставляет меня без внимания;

Когда они летят, я - крылья;

Я - сомневающийся и сомневающийся,

И я - гимн, который поет брахман.

 

ГЛАВА XV. Будда

I. ГЕРЕТИКА

Скептики-нигилисты-софисты-атеисты-материалисты-религии без бога

О том, что даже во времена Упанишад существовали сомневающиеся, можно судить по самим Упанишадам. Иногда мудрецы высмеивали священников, как, например, в Чандогья Упанишаде ортодоксальное духовенство того времени уподобляется процессии собак, каждая из которых держит за хвост своего предшественника и благочестиво говорит: "Ом, дай нам есть; Ом, дай нам пить".1 Свасанведа Упанишада объявляет, что нет ни бога, ни рая, ни ада, ни реинкарнации, ни мира; что Веды и Упанишады - дело рук тщеславных глупцов; что идеи - иллюзии, а все слова - неправда; что люди, обманутые цветистыми речами, цепляются за богов, храмы и "святых людей", хотя на самом деле нет никакой разницы между Вишну и собакой.2 Рассказывают