По обычаю предков - Kass2010

class="p">— В живых из Блэков не осталось никого, не считая трёх сестер, каждая из которых не может претендовать на наследство. Андромеду отсекли от Рода, а Белла и Нарцисса полностью вошли в род своих мужей. Но была же ещё Айола, в семье которой воспитывался Мицар. У неё было два сына от магла Хитченса. И помните, что сказал портрет? Что её не отсекли, а выжгли с родового гобелена, потому что она состояла в обычном магловском браке, который Магический Мир не признаёт даже министерским. О чём это говорит?

— О чём? — переспросил Гарри, хлопая глазами, так как уже запутался в деталях браков.

— О том, что два её родных сына, по сути, не Хитченсы, а бастарды Блэков. Если они больше не грешили с маглами, а достойно вступали в брак с приличными ведьмами, то в отсутствие вас их потомки вполне могли стать наследниками Блэков.

— Но причем тут лорд Орион?

— Он сделал вас наследником в своём завещании, которое ему писать было рано, так как по магическим меркам он был в самом расцвете сил и не собирался умирать, на это и был расчет. В момент его смерти завещания еще не должно было быть написано, и тогда наследование пошло бы по закону и обязательно появился бы тот претендент ради которого и убили бедного Ориона. Но он помешал. Завещание уже было написано заранее, после встречи с Карлусом Поттером, когда стало понятно, что крови Блэков в тебе даже больше, чем Поттеров. Я не знаю, какую фамилию сейчас носят внуки или правнуки Айолы. Могу допустить даже, что вы или я с ними хорошо знакомы. Они не могли знать о завещании, и, скорее всего, после смерти Ориона сделали попытку прибрать род, но не смогли. Вы были живы,

343/690

оставалось рассчитывать только на вашу смерть.

— Как и многие. Я прямо нарасхват. А Невилл же тоже мог претендовать на наследство Блэков? Или не мог? Зачем он ввязался в игру Дамблдора?

— Не мог. Его бабка тоже полностью вошла в род Лонгботтом. Блэки всегда настаивали на таких браках, чтобы как раз не плодить конкурентов за наследство по женским линиям. Кто знал, что из потомков по мужской линии вы, Гарри, останетесь один.

Блэк-Поттер встал, прошёлся по залу и остановился у камина. Хотя на дворе стояло лето, на острове было прохладно, а в старом замке даже холодно, потому камин горел почти постоянно.

— Когда я жил у тётки, то знал, что, кроме Дурслей, у меня нет других родственников. Потом появился Сириус, а после — он погиб. Я снова остался один. Я был уверен, что у меня больше нет родных, а их оказалось довольно много, и большая часть желает меня убить, чтобы прибрать к рукам наследство моих родителей. Скажу вам, лучше бы у меня были только Дурсли. Они, конечно, не ангелы, но мыслей о том, чтобы меня убить, у них не возникало, хотя я был совсем не подарок со своими магическими выбросами.

— Они просто не знали о том, сколько у вас золота в гоблинских подземельях, — усмехнулся Дуэйн.

— Надеюсь, они этого и не узнают.

***

Лайелл Люпин, которому Гашель сразу после обнаружения тела его сына сообщил, на ком он учуял запах Ремуса, мгновенно понял, кто его убил. Вскрывшиеся за последнее время тайны заставили его глубоко разочароваться в сыне. Он и раньше не понимал его стремления быть ближе к волшебникам, скрывать свою сущность оборотня, прятаться в полнолуние, принимая антиликантропное зелье. Лайелл списывал эти странности на молодость и глупость в голове, как и его желание больше общаться с магами, чем с собратьями-оборотнями.

Он собирался серьёзно поговорить с Ремусом, но тут молодой Блэк-Поттер поднял такую волну, что она смыла всю маскировку с его отпрыска. Этот молодой оборотень, который должен был сейчас находиться на пике формы, выглядел как старая, болезненная, битая жизнью псина.

«По нему бьют откаты. Открыв убийцам ход в домен Поттеров, он стал косвенно виновен в каждой смерти и в каждом насилии», — горько думал Люпин, разглядывая сына перед тем, как послать его в Америку.

Он был не прав, что не проследил за отъездом Ремуса. Будучи слабым и трусливым, его сын, естественно, не хотел жить с шошонами, отслуживая грехи перед Магией. Прятаться по тёмным и грязным углам здесь, дома, ему было привычнее.

Естественно, никакого расследования по факту убийства оборотня проведено не было. Да оно Лайеллу Люпину и не требовалось. По описанию убийцы он сразу понял, что его мальчика убил Грозный Глаз Грюм. Наверняка действовал по приказу Дамблдора, так как никаких личных причин его убивать не было. Значит,

344/690

кто-то его заказал, а поскольку все дружки Ремуса были мертвы, то заказчиком мог быть только директор Хогвартса. Но он умер. Кто же тогда осмелился?

Лайеллу Люпину перед тем, как он сам лично убьёт Аластора Грюма, требовалось его допросить. Этот ублюдок был осторожен и хитёр, но оборотни умеют выжидать. Слежка за бывшим аврором была постоянной, но ненавязчивой. Следили только издалека, ожидая, когда же Грозный Глаз допустит ошибку. Идеальных волшебников нет. Должна была быть у одноногого мага какая-то слабость, что даст возможность выманить его из дома куда-нибудь подальше от торгового квартала.

 

345/690

Глава 45. Сомнения Принца & Министерский визит

 

Лорд Принц аппарировал в один из домов в Саут-Эршере, которым пользовались Пожиратели Смерти, когда им по каким-то причинам приходилось прибегать к перемещению по каминной сети. Оттуда камином он прошёл в «Дырявый котёл», через него вышел на Диагон-аллею и направился в Гринготтс. Такой сложный маршрут он выбрал потому, что параноидальный характер его сюзерена вполне допускал то, что он наложил на него «следилку» или просто поручил кому-то присмотреть за ним, когда он направится к своим поставщикам на Ноктюрн-аллее.

Поскольку Тёмному Лорду и в голову не пришло покормить зельевара, он демонстративно проигнорировал арку входа в мир полулегальной торговли и пошёл в сторону рынка Каркитт, на соседней улице с которым было много разных ресторанов и пабов. Слывя среди коллег по службе Воландеморту прижимистым магом, он выбрал паб «Ye Olde Caledonian Forest», названный в честь места, где проходила Cat Coit Celidon, одна из Двенадцати Битв короля Артура. Этот паб

претендовал на херитажность [77] и историчность, так как его владелец утверждал, что его давний предок открыл его чуть ли не раньше, чем заработал

«Дырявый котёл». На это указывала и часть названия «Ye