Мы дрались с «тиграми» - Артем Владимирович Драбкин

Но что такое?! Совсем рядом, перед огородами, бродят немцы: обустраивают окопы, расставляют пулеметы. К немцам приехали! – мелькнула страшная догадка. Внутри так все и оборвалось! Но мгновенный испуг был тут же подавлен натренированной за годы войну волей. В голове быстрее молнии засверкали, забились варианты решений. Что делать?! Наверное, кипящий котел испытывает меньше ударов пара о стенки, чем ощутила тогда моя черепная коробка под напором лавины мыслей. И главный вопрос: как спасти батарею?! Свернуть в сторону нельзя – с обоих боков саженные кюветы. Подать назад – бесполезно, сразу же подвернется гаубичный передок и застопорит движение, а там подпирают еще три «студебеккера» с орудиями, а в кузовах полно снарядов и расчеты сидят. Услужливая память тут же высветила случай с 7-й батареей: в пылу наступления она влетела в деревню к немцам и вся была уничтожена. Мой шофер Небылицкий тоже увидел немцев. Непривычный к боевой обстановке, он со страха отпустил руль и поднял ногу с газа. Машина, уравновешивая на противоположной стороне бугра 2,5-тонную гаубицу, затормозила, солдаты, сидевшие на снарядных ящиках в кузове, забарабанили кулаками по железной кабине: дескать, куда же едем?! Единственно верное решение пришло мгновенно:

– Вперед! – гаркнул шоферу, левой ногой уперся в сапог водителя, мотор взревел, и машина на полной скорости помчалась вниз, к немцам.

Небылицкий, испугавшись меня больше, чем немцев (ранее таким он меня не видел), вжался в руль и вновь обрел способность управлять машиной. Правой рукой я махнул в открытое окно кабины сидевшим в кузове: мол, вижу, действую. Батарейцы с высоты кузова открыли огонь из автоматов. У врагов – суматоха, замешательство, но вот они тоже взялись за оружие, вижу, как у одного никак не встает на сошки пулемет, другой панически шарит по брустверу: никак не может отыскать автомат. Мы проскакиваем мимо немецких окопов, влетаем на улицу; резко крутанув, сворачиваем в палисадник, чтобы орудие развернулось стволом вперед. Еще на развороте выскакиваю из кабины, бросаюсь к орудию, открываю затвор. Не успел никакой команды подать, а кто-то уже сует в казенник снаряд, другой – заряд, рву за боевой шнур – и гремит выстрел. Орудие не приведено к бою – не снят чехол со ствола, не разведены станины, нет упора – так стрелять ни в коем случае нельзя! Но жизненно необходим был БЫСТРЫЙ выстрел! И он раздался! И этот скорый выстрел в никуда решил все дело. Немцы бросились бежать вдоль улицы к реке, в их представлении, мы намеренно ворвались в их расположение и уже ведем огонь из орудий. Ставлю второе орудие рядом с первым, приказываю лейтенанту Ощепкову из двух гаубиц уничтожать убегающих фашистов, а сам встаю на подножку третьей машины и веду второй взвод переулком к мосту.

Открываю огонь по тому берегу, чтобы воспрепятствовать немцам взорвать мост и подбросить подкрепление. И тут к мосту подбегают с нашей стороны уцелевшие немцы, что бежали с передовой. Открываю по ним огонь картечью – загоняю их в воду и уничтожаю в реке.

Так, не потеряв ни одного человека, мы перебили около полутора сотни фашистов, а главное, захватили мост. Мост – дело великое на войне!

Но где же Абаев с батальоном?! Без пехоты я не удержу мост! Послал на тот берег трех связистов с пулеметом, а сам стал вести беспокоящий огонь из орудий.

Наконец, часам к десяти, появился Абаев с батальоном. Оказалось, ночью, обойдя немецкий пулемет на развилке дорог, он попал в другую прибрежную деревню, двумя километрами выше Сидневки, в темноте не разобрался и радировал мне.

Когда Абаев с батальоном прибыл к нам в деревню, плацдарм на том берегу Ингула уже прочно удерживала разведрота дивизии, ее на машинах прислал комдив, как только ему стало известно от Гордиенко, командира артполка, о захвате моста. Ну а своему командиру я доложил об этом по радио еще когда заканчивался бой по уничтожению немцев на реке.

Вот так и вышло, что наша мгновенная реакция и быстрая стрельба прямо с передков ошеломили фашистов, мы сумели перебить их и захватить село и мост через Ингул. Спрашивается, кто в одно мгновение влил в нас разум, смелость, быстроту и взрывной напор?

Форсирование Южного Буга

22 марта 1944 года передовой отряд 52-й дивизии в составе 1-го батальона 429-го стрелкового полка капитана Абаева и моей батареи достиг Южного Буга в районе Александровки. Используя внезапность, мы с Абаевым решили форсировать реку и захватить плацдарм на том берегу. В соседнем селе из досок, бревен, дощатых дверей и ворот настроили за день плотов для орудий, минометов и станковых пулеметов и с наступлением темноты тихо подвезли в балку метрах в ста от берега. Противник не ожидал нашего появления и вел себя спокойно, лишь редкие ракеты освещали немецкий берег. Дул порывистый северо-восточный ветер с дождем. Широко разлившаяся река бурлила и громко плескалась о берега. Когда мы подкатили две гаубицы к берегу и притащили плоты, пехота уже ждала команды на форсирование. И вот, по знаку Абаева, солдаты, поеживаясь от холода, стали медленно и нехотя заходить в ледяную воду. Мы спустили на воду плоты, скатили на них орудия, привязали веревками к доскам, погрузили по пять ящиков снарядов на каждый плот и отчалили от берега. Стоя у орудия, я подавал команды, и расчет принялся большими саперными лопатами грести к противоположному берегу. Справа и слева торчали из воды головы пехотинцев – держась одной рукой за доску или бревно, они подгребали другой и с разной скоростью тоже устремлялись к вражескому берегу.

Вдруг пуск немецких осветительных ракет участился, вся река осветилась, и видно стало как днем. Разом грянули с того берега пулеметные очереди, а сверху посыпались снаряды и мины, со страшным грохотом из реки вырвались многочисленные фонтаны воды, засвистели осколки. Бревна, доски и плоты вздыбились. Люди, лишившись опоры, с дикими криками стали тонуть в стремнине. Бурный поток понес вниз по течению все наши утлые плавсредства, живых и мертвых людей. Под угол нашего плота попал снаряд, плот вздыбило, с мокрых досок скинулись в воду орудие, снаряды и люди. Кто-то успевает ухватиться за доски, а я и другие огневики мгновенно оказываемся далеко от плота. Меня погрузило с головой под воду. Работая изо всех сил руками, кое-как всплываю на поверхность. И в этот момент подоспевшее бревно ударяет меня в затылок, а крутая волна захлестывает и вновь накрывает с головой.