Ланкастеры и Йорки. Война Алой и Белой розы - Элисон Уэйр

а правительство стало погружаться в анархию. Многие лорды пользовались пленением Эдуарда, чтобы вновь начать междоусобные войны, отомстить старым врагам или нарушить ход правосудия на своих землях. Народ злился на Уорика за то, что тот заточил короля, и объяснял все свои беды и невзгоды его поведением. В Лондоне собирались разгневанные толпы, угрожая властям насилием, а Кларенс и архиепископ Невилл тщетно пытались поддержать хотя бы подобие порядка в Вестминстере. Уорик сам издал несколько прокламаций, требующих от имени короля гражданского повиновения, однако народ их игнорировал. Ситуация выходила из-под контроля, и Уорик был вынужден издать еще одно предписание, отменяющее сессию парламента в Йорке.

В этот момент Хамфри Невилл из Бранспета, после битвы при Хексеме до сих пор скрывавшийся неподалеку от озера Дервент-Уотер, поднял знамя Генриха VI и стал подстрекать своих соотечественников-северян к восстанию. Он имел большую свиту, и множество людей откликнулись на его призыв. Уорик поскакал на север с войском, чтобы подавить восстание, но не сумел этого сделать, поскольку его солдаты стали угрожать ему дезертирством, если он не уверит их в том, что Эдуард IV жив и невредим. Кроме того, вельможи не поддержали Уорика, хотя они, несомненно, не ослушались бы, если бы их призвал король. Поэтому Уорику ничего не оставалось, кроме как прибегнуть к авторитету Эдуарда, и архиепископ Невилл спросил Эдуарда, не согласится ли он поддержать Уорика и помочь ему подавить мятеж, если ему в известных пределах вернут свободу. Король, который получал тайные донесения о происходящем от своих сторонников и от бургундских агентов, объявил, что готов сотрудничать, заверив архиепископа, что не таит злобы на Невиллов. Затем он был доставлен в Йорк, где вступил в город под звуки фанфар, в составе торжественной процессии; толпы простого народа стекались радостно приветствовать его, а лорды окружали, торопясь вновь принести присягу. Когда по требованию Уорика король призвал своих вассалов к оружию, все подчинились ему беспрекословно и даже встретили его слова восторженными возгласами. Потом королевское войско под командованием Уорика двинулось на север и сокрушило мятежников Хамфри Невилла почти без усилий. Сам Невилл был взят в плен Уориком и привезен в Йорк, где 29 сентября обезглавлен в присутствии короля.

Уорику ничего не оставалось, кроме как сдержать обещание и предоставить Эдуарду бóльшую свободу. И ему, и Кларенсу стало теперь ясно, что их победа оказалась бесплодной и, в сущности, ничего им не принесла. Теперь им предстояло исправить положение и при этом не навлечь на себя обвинения в государственной измене. На самом деле они больше не могли удерживать Эдуарда в заточении. Король втайне призвал своих верных лордов и сторонников: Глостера, Гастингса, Бэкингема, Эссекса, Арундела, Нортумберленда (который не поддержал восстание, поднятое его братом), Говарда, Динема и Маунтджоя, – и все они немедленно поскакали к нему. В начале октября с благословения Уорика Эдуард выехал из Йорка и отправился в Понтефракт, навстречу свободе.

Окруженный теперь своими верными лордами, король передал Уорику, что возвращается в Лондон. Он с триумфом вошел в свою столицу в сопровождении тысячи верховых, был с небывалым воодушевлением встречен горожанами и выслушал официальные поздравления с возвращением от лорд-мэра и олдерменов, облаченных в алые мантии, и от почетных граждан, облаченных в синие. Архиепископ Невилл и граф Оксфорд ждали в архиепископской резиденции Мор в Хартфордшире, когда король призовет их к себе в Лондон, чтобы представиться его верными сторонниками, однако он запретил им приближаться к столице.

Эдуард тотчас же принялся восстанавливать свой авторитет, придерживаясь политики примирения, которая, как он надеялся, убедит тех, кто его оставил, вернуться к нему и вновь присягнуть на верность. Хотя Уоркворт говорит, что, оказавшись в Лондоне, король «поступал, как ему заблагорассудится», Эдуард вынужден был проявлять осторожность, а обосновавшись в Вестминстере, мудро упоминал об Уорике и Кларенсе в учтивом, мягком тоне, ни разу не выказав в их адрес своего нерасположения.

Гибель Герберта создала в Уэльсе вакуум власти, которым на юге этого края не преминули воспользоваться сочувствующие Ланкастерам: они стали возмущать народ, поднимая на восстание, захватывать королевские замки и использовать их как плацдарм, чтобы терроризировать местное население. В декабре король принял меры, чтобы исправить положение, наделив своего в ту пору всего лишь семнадцатилетнего брата Глостера полномочиями отвоевать замки, захваченные валлийскими мятежниками, и юный герцог достойно справился с этой задачей, чем снискал похвалы.

Уорик и Кларенс пробыли на севере по крайне мере еще месяц после того, как Эдуард отбыл в Лондон. Затем король вызвал их в столицу на заседание большого совета, которое задумывалось как съезд, где будут оглашаться, во всеуслышание обсуждаться и по возможности заглаживаться все обиды. Когда Уорик и Кларенс в декабре появились в Вестминстере, король устроил торжественную церемонию примирения, превратив ее в настоящий спектакль и изо всех сил попытавшись уверить всех, будто не затаил зла на брата и кузена. По словам Джона Пастона, король «говорит о милордах Уорике и Кларенсе неизменно милостиво, заявляя, что они лучшие друзья его, однако придворные его говорят о вышеназванных лордах совсем по-иному, и потому, чтó может произойти от одного сказанного в запальчивости, опрометчивого слова, я и сам не ведаю». Вскоре после этого Уорик и Кларенс вернулись на север, где и оставались до конца зимы. Спустя непродолжительное время король даровал полное и безусловное помилование всем, кто участвовал в мятежах прошлым летом. Тем не менее он основательно подрезал Уорику крылышки, и тот, вероятно, с тревогой осознал, что его влияние в правительстве теперь уменьшилось, как никогда, и с каждым днем убывает. Эдуард, возможно, и обходится с ним любезно, но никогда уже ему не поверит, а тем более не позволит ему подчинить себя.

Людовик XI не замедлил воспользоваться политическими беспорядками в Англии и объявил о своем намерении заключить союз с домом Ланкастеров. В декабре, приняв его приглашение, Маргарита отправилась из герцогства Бар в Тур, чтобы встретиться с Людовиком. При французском дворе она в слезах воссоединилась с отцом, а Людовик оказал ей теплый прием, уверив, что восстановление на троне Генриха VI будет одной из главных его целей.

Вести о событиях во Франции породили в Англии ни на чем не основанные слухи, будто королева находится в Арфлёре с экспедиционной эскадрой, готовясь отплыть в любую минуту. На самом деле она все еще пребывала в Туре, где обсуждала стратегию будущего вторжения с Людовиком и своими родственниками. Вскоре она уже писала своим сторонникам в Англии, что им надлежит приготовиться к восстанию против йоркистов, ибо быстро приближается время, когда король Генрих