Ланкастеры и Йорки. Война Алой и Белой розы - Элисон Уэйр

Людовик дал понять Уорику, что, по его мнению, Кларенс ненадежен и что его собственный план вернуть трон Генриху VI имеет больше шансов на успех, нежели первоначальный замысел Уорика возвести на престол Кларенса. Кларенс был неглуп и очень быстро понял, что во французском плане ему не отводится совершенно никакой роли, кроме поддержки Уорика, и что его тесть заинтересован не столько в том, чтобы сделать его королем, сколько в том, чтобы добиться собственных целей.

Примерно в это время Людовик обратился к Маргарите, предлагая ей подписать перемирие между Францией и домом Ланкастеров сроком на тридцать лет в обмен на его обещание помочь Генриху VI вернуть королевство. Маргарита с готовностью согласилась, и, оказывая любезность своим новым союзникам, Людовик избрал принца Эдварда в качестве крестного отца своему сыну, которого королева Шарлотта родила ему в конце месяца. Тем временем в Англии Эдуард IV набирал войско для защиты юга от потенциального вторжения, возглавляемого Уориком и Кларенсом.

Вскоре после встречи с Уориком Людовик принял королеву Маргариту в Амбуазе и, не теряя времени, перешел прямо к делу: с его помощью у Ланкастеров появлялся реальный шанс победить Эдуарда IV, однако достичь этой цели можно было лишь при поддержке Уорика, и он попросил королеву серьезно обдумать возможный союз с графом, поскольку тот был единственным, кто мог завоевать для нее Англию.

Маргарита была потрясена, затем пришла в ужас, а затем в ярость. Когда же она обрела дар речи, то разразилась целой тирадой аргументов, почему такой союз невозможен. Людовик подождал, пока буря не уляжется, и терпеливо выслушал Маргариту, а потом без обиняков сказал ей, что ее доводы, возможно, и разумны, однако, чтобы вернуть трон своему мужу, она должна забыть о личных чувствах и занять прагматическую позицию. Если она не сможет этого сделать, то он не сможет ей помочь. Согласно сообщению, содержащемуся в коллекции манускриптов Харли, «королева решительно воспротивилась», повторяя, что «у короля Генриха, у нее и у ее сына есть друзья, которые отвернутся от них, если они примирятся с графом, и что предложение короля принесет им больше горя и страданий, чем пользы. А посему она умоляла короля оставить этот замысел». Уорик, восклицала она,

пронзил ее сердце и нанес ей раны, которые никогда не исцелятся; они будут кровоточить до Страшного cуда, когда она взмолится Господу о ниспослании ей справедливости и отмщения врагу. Именно из-за него начались все бедствия, именно из-за его гордыни и дерзости и оказался поколеблен мир в Англии, именно из-за них и произошли возмущения и те роковые войны, что опустошили страну. Именно его усилиями ее и ее сына лишили всех прав, объявили вне закона и изгнали из королевства, так что им пришлось просить милостыню в чужих краях, и он не только оскорбил ее как королеву, но и осмелился запятнать ее женскую честь, распуская о ней различные лживые, коварные слухи и утверждая, будто она изменила своему лорду супругу, а этого она ему никогда не простит.

Людовик продолжал настаивать, а Фортескью к нему присоединился, понимая, что этот альянс – единственный способ вернуть трон Генриху VI. Миланский посланник сообщил, что «Его Величество каждый день тратил и до сих пор тратит немало времени, убеждая королеву заключить союз с Уориком и отпустить принца вместе с графом на войну в Англию. Доныне королева упорно не желает уступить и стоит на своем». Впрочем, в конце концов Людовик отверг все ее возражения и уговорил ее дать аудиенцию Уорику, и она согласилась, говоря, что о своем окончательном решении сообщит ему после встречи с графом. Она ни за что не желала отпустить принца с Уориком в Англию, несмотря на уверения Людовика, что его присутствие вдохновит английский народ на восстание против Йорков и поможет вернуть трон Ланкастерам. Она опасалась подвергнуть своего сына опасностям, которые неизбежно таила в себе подобная экспедиция, хотя Людовик неумолимо настаивал, что мальчик непременно должен отправиться с Уориком. Маргарита сказала, что передаст ему свое решение только после беседы с Уориком.

15 июля двор переехал в Анжер, где королеве Маргарите официально представили графиню Уорик и ее дочь Анну. Учитывая враждебность, испытываемую Маргаритой к графу, встреча едва ли проходила в дружеской, непринужденной обстановке. Дальше было только хуже, ибо в тот же день Людовик сообщил ей, что граф готов согласиться на брак Анны и принца Эдварда. Тут Маргарита впала в истинную ярость. «Как?! – воскликнула она. – Неужели он выдаст свою дочь за моего сына, которого столь часто клеймил как рожденного от прелюбодеяния или подмененного в колыбели?» И она «никак не желала согласиться», утверждая, что уж лучше она женит Эдварда на наследнице Эдуарда IV, Елизавете Йоркской, ведь благодаря подобному браку дом Ланкастеров вернет себе трон после смерти Эдуарда, если у него не родится сын, который мог бы ему наследовать. И с этими словами показала Людовику письмо, полученное ею из Англии на прошлой неделе, в котором предлагалось выдать принцессу Елизавету за принца Эдварда.

Людовик передал все, что сказала Маргарита, Уорику, чтобы тот ясно, последовательно и четко выстроил свои аргументы, и вечером 22-го числа граф, наконец введенный Людовиком к оледеневшей, застывшей от гнева королеве, униженно пал на колени, «обращаясь к ней в самых трогательных выражениях, какие только можно вообразить», как пишет Шатлен, «умоляя о прощении за все зло, что он причинил ей, и смиренно прося даровать ему прощение и вернуть свое королевское расположение». Согласно рассказу, содержащемуся в упомянутом манускрипте из коллекции Харли, он признал, что «это из-за его деяний король Генрих и она сама были изгнаны из королевства Англии», но извинял свое поведение тем, что полагал, будто они «замыслили уничтожить его самого и всех его друзей и забрать себе их богатства, чего он никогда не заслуживал. Он сообщил ей, что не кто иной, как он, попытался свергнуть короля Эдуарда и поднять возмущение в его королевстве», и пообещал в будущем «стать врагом его в той же мере, в какой прежде слыл его другом и творцом его удачи, возведшим его на трон». Теперь же он объявлял себя верным другом и подданным короля Генриха.

Впрочем, королева, выслушав все это, «почти не удостоила его ответом и продержала его на коленях целую четверть часа». Видя, что дело оборачивается не так, как он замышлял, король Людовик вмешался и предложил лично поручиться за верность графа. Маргарита потребовала, чтобы Уорик публично опроверг все клеветнические слухи, касающиеся отцовства ее сына,