Дневник сельского фельдшера - Дмитрий Леонидович Березин

– Гормоны! – Крикнул я медсестре. – Набирайте быстро пять кубов!

Медсестра убежала в процедурку и загремела там дверцами шкафов, доставая шприцы и ампулы. Ребенок сильно дёргался в руках отца, сгибая и разгибая своё маленькое тельце. Кожные покровы начали синеть. Времени на раздумья, введение гормонов и ожидания их действия не было. Сейчас я даже и не помню, как у меня в руках оказался тот самый коникотом.

– Держи его! – Сказал я перепуганному отцу. – Держи крепко, голову! Голову, держи!

– Мама! Держите его ноги. Мне нужна его шея.

Кое как, через отёкшие ткани шеи, я нащупал тоненькую гортань мальчика. Под пальцем скользнул маленький перстневидный хрящик. «Ага! Значит под ним!» – Подумал я.

Зажав его гортань пальцами левой руки я надавил проводником коникотома в область под перстневидный хрящик. Гортань ребенка проткнулась так легко, что тогда мне показалось это удивительным. Я тут же вытащил проводник из просвета трубки коникотома. Резкий свист-вдох ребенка подсказал мне, что все получилось. Ребенок начал дышать.

Руки мои были в крови. Наверное, со стороны это выглядело как какое-то убийство, жертвоприношение. Мама ребенка, увидев такое зрелище, стояла с глазами, полными ужаса и прикрыв рот рукой, чтоб не закричать.

– Делайте гормоны! – Сказал я медсестре. – Не ищите вену. Внутримышечно, в бедро.

Медсестра сделала укол.

– Он дышит! – Сказал я родителям. – Дышит, слышите? Самое страшное позади. Сейчас зафиксируем трубочку, обработаем ранку и поедем в район.

– Он будет жить? – Только и выдавил из себя отец ребенка.

– Конечно! – Я уже радовался своему успеху.

– Можно мы на машине за вами поедем? – Спросил он уже более спокойно.

– В смысле «за вами»? – Сказал я. – На вашей машине и поедем.

Пока мы ехали на машине до районного центра, родители ребенка рассказали мне, что к ним приехали гости из города и привезли арбуз.

– Представляете в феврале-месяце – арбуз! – Сказала мне мама ребенка.

Ну и, естественно, они его все отведали. Что было дальше вы знаете.…

Эта история закончилась хорошо. В своей практике мне ещё раз приходилось делать коникотомию, но это уже другая трагическая история.

Зависть, ревность, последствия

Мы с женой приобрели-таки микроволновку с функцией гриль. А для того, чтоб её испробовать, накануне мне лично пришлось заколоть петуха.

– Ты уж это.., прости меня, что ли, Петруччио… – Говорил я петуху. – Ничего личного… Просто микроволновку действительно надо проверить… А вдруг она не работает? А? Так что, без тебя, сам видишь, никак…

Петруччо промолчал в ответ, а молчание, как говорится, знак согласия.

***

Жизнь в селе протекает спокойно, однообразно и скучно, изредка и ненадолго разгораясь мексиканскими страстями. Почему ненадолго? Да потому, что надо корову идти доить, дрова колоть, сено заготавливать, картошку окучивать, гусей щипать или кроликам лопухов нарвать. Одним словом, не до фигни всякой. Посплетничали, посмеялись над объектом обсуждений или, даже, посочувствовали ему, и снова за тяпку или дойки коровьи схватились – зима ведь скоро!

Сельскому доктору в данном случае делов больше. Помимо тяпки и доек, ещё и помощь приходится оказывать жертвам тех или иных обсуждаемых событий, переходя из разряда критиков события в разряд его участников.

***

Все женщины фертильного возраста в селе называли Василия Лапушкина «Дамский угодник». Нет, гулящим он не был, но его «заигрывающая» манера общения с противоположным полом и смазливая внешность, заставляла этот самый пол волнительно трепетать и порождать романтические фантазии.

– Вот повезло бабе-то! – Вздыхали женщины, завидуя жене Василия. – Красавчик, да еще и при должности/деньгах!

Мужики подшучивали:

– Вот, благодаря тебе, Василий, бабы хоть за собой следят в нашем-то колхозе. Ногти с ресницами красят, пахнут вкусно!

Василий Лапушкин был женат, растил двух сыновей, девяти и пяти лет, и работал не то главным инженером по растениеводству, не то «главным растением по инженероводству». Его жена Ольга занималась домашними хлопотами и нигде не работала. Домохозяйка.

***

– До свидания! – Сказал я дежурной медсестре, выходя из отделения и направляясь домой.

– До свидания. Хороших выходных! – Ответила она.

– Спасибо!

Я вышел из больницы. Теплый летний вечер приветливо встретил меня. Я шел домой и мне казалось, что вечер только меня одного и ждал. Яркие летние краски, лёгкий теплый ветерок, начинающийся закат и предвкушение двух выходных грели мне душу. Дома меня ждал восхитительный ужин – румяный «Петруччио в гриле»!

Увы, но на этом все мои положительные эмоции от этого вечера, закончились. Наверное, то была кара за почти «невинноубиенного» мной Петруччио.

Улыбаясь жене, я вошёл в дом. Пахло жареным мясом и специями.

– Тебя… – Сказала жена и сунула мне в руки телефон.

– Наверное, приятного аппетита мне пожелать позвонили, да? – Грустно пошутил я и поднёс телефон к уху. – Березин.

– Доктор! – Услышал я голос дежурной медсестры. – Ольгу Лапушкину привезли. Она без сознания! Я её нашатырем попыталась «очухать», бесполезно!

– Давление? – Тут же спросил я.

– 110/70.

«Фух.. – Выдохнул я. – Уже хорошо».

– Сейчас приду. – Ответил я и развернулся, выходя за порог.

Ни красивый закат, ни теплый ветерок, ни яркие летние краски уже нисколько не радовали меня. Я торопливо шёл обратно в больницу, глядя себе под ноги.

Ольгу положили в отдельную палату. Возле неё сидел мрачный Василий и оба сына.

– Мамочка…, не умирай, мама, пожалуйста! – Плакал младший сынишка.

Старший стоял нахмурившись, но не плакал.

– Что случилось? – Спросил я заходя в палату и одновременно быстро осматривая женщину.

«Кожные покровы чистые, физиологической окраски. Видимых травм не видно, дыхание ровное, но поверхностное, частое».

– Дядя доктор! – Младший сын подскочил ко мне, схватил меня за руку и прижался к ней мокрой от слёз щекой. – Спасите мою маму, пожалуйста! Вы же её спасёте, да!?

Василий взял младшего и прижал к себе.

– Я домой с работы приехал, а там вот… Она в зале на полу лежит.

– Вы что-то видели? – Спросил я у детей.

Старший сын глянул на меня, порываясь что-то сказать, но осёкся.

– Алёша. – Сказал я мальчику. – Говори, что случилось?

– …она таблетки выпила… – тихо сказал мальчик.

– Какие таблетки? – Спросил я. – Какие таблетки!? – Воскликнул Василий.

– Не знаю. – Ответил Алёша. – От головы, наверное… Только много выпила. Целую упаковку…

Мне стала проясняться картина произошедшего.

– Наталья Петровна! – Позвал я медсестру. – Зонд, воронку, ведро воды, кружку, тазик, уголь. Будем промывать.

Медсестра ушла собирать всё необходимое для промывания желудка. Осталось только выяснить что это были за таблетки.

Василий схватился за голову.

– Зачем? Зачем!? Где она их взяла? – Спрашивал он сам себя. – У нас дома кроме лейкопластыря и нет никаких таблеток…

«Значит купила в аптеке». – Подумал я.

– Так, ребята! – Обратился я к детям. – Выходите на улицу и не переживайте. С мамой вашей будет все в порядке! Мы её вылечим!

– Василий, забирай сыновей и езжай домой…

– Я никуда не поеду.

– Поедешь. – Сказал я. – Во-первых, детей отвезешь, во-вторых привезёшь блистеры из-под таблеток.

Василий молча согласился и вышел вместе с детьми.

«Зрачки широкие, реакция на свет снижена, роговичный рефлекс выражен слабо, давление 100/60, пульс 100. В принципе стабильна. Похоже на передозировку «ф***мом». Будем лечить!

Подключили капельницу, промыли желудок, дали уголь, ввели дыхательные аналептики подкожно. Промывные воды были мутные, но без примесей пищи. Целых таблеток в промывных водах также обнаружено не было.

– Наблюдайте за ней. – Сказал я медсестре. – Мне надо аптекарше позвонить.

Аптека, а точнее аптечный ларёк, у нас в селе был один. Мария Ивановна заведовала аптекой ещё с тех пор, когда аптека была действительно аптекой, а не «барыжной» палаткой. Когда-то, в аптеке готовились растворы, мази и порошки.

Заведующая аптекой должность весьма серьезная. Она позволяла вести себя несколько предвзято к кому-либо. Еще бы! Кто такие врачи без аптеки? Да они ноль