Рёв пламени. Академия. - Влад Латипов

Время тянулось, а моей фамилии всё не было. Это начинало действовать на нервы. Люди уходили один за другим, и наконец я остался в коридоре один, только тогда наконец прозвучало:

— Крапивин!

Я постарался не мандражировать и зашёл в кабинет.

Он почти не отличался от того, где меня измеряли в отделе Надзора: тот же стеклянный "аквариум" посреди комнаты, тот же одинокий стол с компьютером. Только стены тут не были выкрашены в ядовито-зелёный, да и вместо угрюмого майора Синицына меня встречал светлейший князь.

— Проходите в измеритель, молодой человек, — кивнул мне тот самый парень с коробкой, что собирал студенческие.

— Раздеваться?

— Зачем? — искренне удивился князь.

— Просто… в прошлый раз я сжёг всю одежду. А эта — даже не моя…

— А! — князь рассмеялся. — Понял, Крапивин. Не волнуйтесь, ничего сгорит. Можете оставаться в костюме.

Я пожал плечами и зашёл в аквариум. Если что, я предупреждал. Дверца за спиной мягко захлопнулась и на стекле вспыхнули знакомые печати. Я уже начал в уме ворошить воспоминания — готовился снова вызывать в себе ту же ярость… но произошло нечто неожиданное.

Под ногами вспыхнула ещё одна, незнакомая печать, и я вдруг понял, что не могу пошевелиться. Она медленно поползла вверх по телу, никаких ощущений — но всё равно казалось, будто меня просвечивают насквозь. До костей, до самого нутра. Наконец, свет погас.

Из-за стекла донёсся голос парня:

— Ну, что могу сказать, ваша светлость? Вы были правы. Он не пятёрка.

Я похолодел. Нет, вы что, издеваетесь? Как это — «не пятёрка»?! Я сжигал всё вокруг, людей, деревья, землю, сам себя чуть не угробил!

— Ага, так и знал, — усмехнулся ректор. — И сколько же? Двойка? Тройка? Или совсем обнаглевшая единичка?

С каждым его словом мое нутро сжималось всё сильнее. Но ведь… Этого не может быть… Ладони непроизвольно сжались в кулаки.

— Не угадали, ваша светлость, — парень широко улыбнулся. — Почти шестой. Настолько почти, что уже и пятёркой называть как-то стыдно. Девяносто шесть процентов.

Я замер.

А потом — как будто кислород вернулся в лёгкие. Почти шестой. Не «почти тройка», не «дерзкая единичка». Девяносто шесть. Это же… это же…

Я не знал, заплакать мне или рассмеяться.

Погодите… Одиннадцать процентов?

Не снимая подавитель?

И это за каких-то три недели?!

Судя по тому, как на меня уставились они оба, я понял — сказал это вслух.

— Что вы сказали? Одиннадцать процентов? — ректор прищурился и впился взглядом.

— Эм… Когда меня впервые измеряли, в Отделе, сказали, что у меня восемьдесят пять процентов соответствия… — я сглотнул.

— Удивительно… — ректор подошёл ближе, окинул меня оценивающим взглядом. — Может быть, вы чей-то бастард? Просто… забыли упомянуть?

— Не знаю, Ваша Светлость. Правда. Если и был — мне об этом никто не говорил.

— Что ж… Я вас запомню, Николай Крапивин. Можете идти. До завтрашнего дня вы свободны.

— Спасибо, Ваша Светлость. Всего доброго. — я поклонился и вышел из кабинета.

Теперь бы только найти дорогу обратно… Спросить я, конечно же, как всегда, не догадался. Придётся возвращатся тем же путём, что нас сюда привели. Надеюсь, не заблужусь…

Князь Громов

Дверь за Крапивиным закрылась, и князь задумчиво провел рукой по бороде. В кабинете повисла тишина, а его взгляд на экране, где всё ещё отображались данные последнего измерения, был напряжённым.

— Почти шестой ранг… В таком возрасте, с подавителем, без подготовки… — он покачал головой. — Вот тебе и «безродный».

— Думаете, стоит проследить за ним? — тихо спросил ассистент.

— Не думаю. Я уверен. Самородки, как он, случаются раз в несколько десятилетий. И, как правило, не все из них выживают. Перемалывает либо система, либо собственные амбиции или страхи. Но этот… Есть в нем что-то. Что-то, что не даёт мне покоя.

Он подошёл к монитору, выключил запись и взглянул в пустой аквариум, где недавно стоял Николай.

— Узнай, откуда он. Кто родители, с кем рос, какие были инциденты. Всё, что сможешь нарыть.

И будь осторожен. Если он и правда чей-то бастард — копать надо тихо. Я не хочу что бы о моем интересу узнали раньше времени. Что бы к завтрашнему вечеру, первый доклад был у меня на столе.

Он на секунду вновь задержал взгляд на пустом стекле и тихо добавил:

— В любом случае, его имя стоит запомнить. Даже если это не приведёт к чему то существенному… Такой потенциал не может быть случайным. — Громов на секунду замолчал. — Крапивин… Он может быть очень полезен. И если я не ошибаюсь, мы ещё услышим о нём и не раз.

Князь вздохнул и отошёл от стола, уже думая о следующих шагах. Время покажет, что из этого выйдет. Но одно было ясно точно: Николай Крапивин — не просто очередной безродный студент Академии. Нет. Он тот за кем вот вот разразится охота и князь был очень рад, что он первым заметил парня. Теперь у него есть фора, как минимум в неделю.

Глава 7

Николай

На следующий день нас, тех, кто остался, согнали в один из ангаров, что я заприметил ещё в первый день. Как оказалось, после вчерашней проверки наша группа похудела ещё на десяток человек. Что с ними стало — неясно. Но я почти уверен: кто-то соврал про ранг. Решили приукрасить, а в итоге их выкинули. В общем, сделали то в чём вчера обвиняли меня.

Ангар оказался крытой ареной. Нас выстроили в ряд у стены. Вскоре перед нами появилась женщина — лет тридцати пяти, рыжая, в обтягивающей форме. Фигура — что надо. Многие парни смотрели на неё так, будто уже мысленно раздевали. Я и сам едва не залип, пока она не открыла рот.

— Так, быстро встали ровно и закрыли пасти. — Голос был хлёсткий, как пощёчина.

Все тут же вытянулись.

— Инструктор Агатова Татьяна Васильевна. Для вас — “госпожа инструктор” или просто “да, мэм”. Никакой фамильярности и прочей херни. Я вам не подружка. Понятно?

В ответ наша толпа, что-то невнятно проблеяла.

— Я не поняла. Я задала вам вопрос, вам все понятно?

— Да, мем! — в этот раз ответ получился более внятным и громким.

— Ну… На первый раз сойдет. Но мы еще порепетируем.

Она прошлась вдоль строя, цепко вглядываясь в лица.

— Пока вы не зачислены, вы для меня никто. Безродное