Украина против Донбасса. Война идентичностей - Евгений Вадимович Рябинин

Украинцы как бы перенимают от первых «исторических народов» (евреев и древних греков), через романцев, немцев и славян, миссию исполнения великого замысла Божьего – организовать жизнь общества на принципах равенства и свободы, лежащих в основе христианских заповедей. В данном тезисе мы видим зачатки высокомерного отношения к остальным народам, что после 2014 г. будет культивироваться украинскими учеными. Костомаров обвинял русских монархов, которые угнетали Украину. Относительно языкового вопроса он имел следующую позицию: «…пока на южнорусском языке не будут преподаваться науки, пока этот язык не станет проводником общечеловеческого просвещения, до тех пор все наши писательства на этом языке – блестящий пустоцвет. Народ должен учиться и если мы не дадим ему учиться на своей мове, он станет учиться на чужой, и наша национальность погибнет с просвещением народа»[73]. Другой член братства П. Кулиш известен как создатель первой версии украинского алфавита «кулишовки», смысл которой заключался лишь в замене букв: он выбрасывает «ы» и вводит «і». П. Кулиш, в частности, в одном из своих писем галицкому украинофилу А. Барвинскому писал: «Мы – варвары; наши мечтания и стремления очень в действительности мизерны… раньше мы погубили польскую культуру, теперь мы готовы погубить русскую, а ежели удалось бы, то погубили бы и общеевропейскую культуру»[74]. Т. Шевченко ненависть к Российской империи облек в поэтическую форму, что выразилось в таких произведениях как «Катерина», «Титарівна-Немирівна» и др. Основные лидеры братства были арестованы, на чем деятельность и организации закончилась.

По мнению Д. Белащенко и А. Цимбаловой, характерной чертой украинского национализма является его распространение «сверху» от политических элит западных государств, идеологов, а не «снизу» от самих представителей этнической группы, которые, осознавая свои культурно-языковые отличия, решили бороться за расширение своих прав и свобод[75].

Зарождение украинофильства происходило в рамках того национального взрыва, который наблюдался в Австро-Венгерской империи, Османской империи, в которых малые народы стремились создать свои национальные государства. В Российской империи этот процесс происходил немного позже, нежели в Европе, однако «весны народов» в России также не удалось избежать. И в рамках этих процессов можно отметить очередной всплеск украинского национализма, который выражался в деятельности историка-социалиста М. Драгоманова в 1860–1870 годах. Он занимал ведущее положение в студенческом националистическом кружке «Громада», а также связанном с ним юго-западном отделе Русского географического общества. Драгоманов мечтал о возвращении «Украины» в семью культурных европейских народов, в которую она якобы входила до конца XVII в. Однако в связи с этим возникает вопрос – как государство могло вернуться в Европу, если этого государства не существовало? В это время зарождается радикальное националистическое движение – галицийство, тот вариант радикальной русофобии, которую мы наблюдаем в наше время. К середине XIX в. к России вернулась большая часть Западной Украины – все, кроме отошедшей к Австро-Венгрии провинции Галиция, которой управляли поляки. Кроме них, там жили русины – местные русские, называвшиеся в России «червоноруссами» и сохранявшие русскую идентичность. С 30-х годов XIX в. зарождается движение за независимость русинов, однако в Австро-Венгрии были другие планы на русинов – они хотели использовать русинов для распространения их влияния на Малороссию, чтобы впоследствии отобрать ее у России. Об этом также мечтали поляки, для которых важно было возрождение своего государства, и сделать это они могли лишь с помощью псевдонационалистического движения в Малороссии. Польский иезуит Калинка призывал содействовать националистическому движению русинов. Началом отделения «души русина» от «дущи москаля», по мнению Калинки, стала Брестская уния, в результате чего появились греко-католики, которые пусть бы оставались со своим обрядом, но были бы католиками. Вскоре появляются народовцы, которые создают общество «Просвита», «Литературное общество им. Тараса Шевченко», издают газеты «Правда», «Дело», «Батькивщина», журнал «Зоря». Галицийские националисты положили в основу своей идеологии теорию расовой неполноценности «москалей», разработанную в псевдонаучных трудах польского историка Ф. Духинского, который считал, что «москали» не являются ни славянами, ни христианами в духе настоящих славян». Данный тезис взяла на свое идеологическое вооружение террористическая организация «Азов», которая не считает русских славянами. Последующими идеологами галицийства стали В. Антонович и его ученик М. Грушевский, который в 1889 г. во Львове печатает при содействии австрийских властей десятитомник «История Украины-Руси», в которой Малороссию, Новороссию, Галицию с Буковиной он именует Украиной. Работа является псевдонаучной и напоминает пособие по пропаганде. В ней М. Грушевский отмечает, что украинцы развивались отдельно от остальных народов Восточной Европы и имели самостоятельный эволюционный путь. Следует отметить, что М. Грушевский сыграл ведущую роль в разработке украинско-русского языка (мовы) с одобрения австрийских властей. В основу был положен подгорский диалект русского, к которому добавлялись польские, немецкие, а также новоизобретенные слова[76].

В своих работах М. Грушевский отмечает, что галицийцы – передовая часть украинского народа, которая давно обогнала бедную российскую часть Украины. Этот тезис также будет взят на вооружение современными националистами Львова, которые объявят себя вторым Пьемонтом[77].

Однако в случае с Пьемонтом М. Грушевский сильно льстит Галичине, которая была отсталым и бедным регионом. Тогдашняя Галичина являлась одним из беднейших регионов Европы, где украинцы занимали подчиненное положение. Знать была немецкой и польской, буржуазию формировали представители этих же народов, а также евреи. На социальной лестнице Галичины украинцам была уготована роль крестьян, слуг и подмастерьев. В отличие от Российской империи, в Австро-Венгрии украинцы не становились канцлерами, академиками и фельдмаршалами.

Иными словами, в Галичине не было условий для национального или культурного возрождения украинского народа, о котором писал Грушевский.

Интересные факты приводит в своей работе А. Волконский. Не будучи заинтересованным в фальсификации фактов, автор дает исчерпывающую характеристику происхождению украинского движения как «пятой колонны» для борьбы с Российской империей. Автор дает детальный анализ того, что сегодня называется «Украиной». Так, в частности, он указывает, что «русское слово “украйна” (польское ucraina) означает “пограничная земля”; русское прилагательное ucrainij означает то, что лежит у края, близ грани. Очень знаменательно это значение слова, ибо ясно: то, что именуется Украйной, не есть нечто самостоятельное; такое название может быть дано известной местности лишь извне, правительством или народом, рассматривавшим эту местность как некий придаток к своему государству. И действительно, для Литвы Киевские земли стали украйной (южной) со времени завоевания их ею в конце XIV века; для Польши – украйной (восточной) со времени объединения Литвы и Польши во второй половине XVI века; для Московской Руси – украйной (юго-западной) со времени присоединения Малороссии в середине XVII века. Вряд ли наименование Украйна найдется в памятниках ранее конца XIV века. У Московской Руси были и другие украйны – те земли, которые лежали у границы Донской и Нижне-Волжской степи, занятой татарскими кочевьями. Граница эта (насколько вообще можно говорить о степной границе в XIV–XVII веках) постепенно, ценой тяжких столетних усилий, подвигалась на юг; соответственно менялись и земли, к которым прилагалось название украинных. Заметим, что прилагательное “украинный” применяется вовсе не только к южной России: классический