Альманах «Российский колокол». «Новые писатели России». Литературная премия М. Ю. Лермонтова. Выпуск №5 - Альманах Российский колокол

литературных сборниках. Из увлечений – русская литература и история начала XIX века.

О камнях

Поумнеть бы, да только куда мне.

Видно, сдунуло все на ветру!

Слишком рьяно разбрасывал камни,

Как я все их теперь соберу?

Никуда и не целился вроде,

Где угодно упасть бы могли…

Что ж вы все на моем огороде

Ледниковой грядою легли?

Чертыхнусь ли на эту заразу

Или молча приму как напасть?

Только я в своих ближних ни разу

Этим вот не пытался попасть.

Прекрасное далёко

Пахнущее морем, загорелое,

Никаких не знавшее потерь,

Голубое, золотое, белое

Моё лето, где же ты теперь?

Горизонта тающая линия

Не наскучит, сколько ни смотри!

Где она, прохлада эта синяя

С изумрудной зеленью внутри?

Тропкой тайной возвращаюсь снова я

В мир, где всех излишеств лишена,

Ждёт меня прозрачная, сосновая,

С привкусом черники тишина.

Сад отцовский, красная смородина:

Там ли путь к утерянным ключам?

Край янтарный, маленькая родина,

Что ж ты мне всё снишься по ночам?

Снова ввысь лечу я сокровенную

Белой чайкой в солнечных лучах…

Я не знал, что целую вселенную

Нёс тогда на бронзовых плечах!

На путях моих гололедица…

На путях моих гололедица.

А куда нынче путь держу?

Вновь, как раненая медведица,

У берлоги своей кружу.

И от рёва того, от хрипа ли

И осина дрожит, и ветла.

Кто-то выследил, кто-то выпалил,

Кто-то жизнь разорил дотла!

Косолапая снова бесится:

Пролетит по округе весть…

И на небе-то не повеситься:

Там медведица уже есть.

У весны…

У весны незавидная слава:

То согреет, то кинет в дрожь.

Хоть и шлёндра, хоть и шалава,

Всё равно её, дуру, ждёшь!

Пусть же зимы с их нравом строгим

И трещат, и судачат вновь,

Что весна, мол, ну очень многим

Щедро дарит свою любовь.

Яркость красок, прозрачность линий…

Да я всё бы отдать ей рад

За наивный, за синий-синий,

За девчоночий этот взгляд!

Февраль

Февраль, ты выдумщик и враль,

Твоя мораль – сплошное сальто,

Ты всех лопат моих дюраль

Сточил на наждаке асфальта.

С метелью наперегонки,

Проверив всех прогнозов точность,

Ты треснувшие позвонки

Во мне испытывал на прочность.

А мне б домой – к теплу, к родным,

Но, свесив с крыш сосулек льдышки,

Ты выходной за выходным

Крал, не давая передышки.

Не жаль мне белую скрижаль!

Пусть под рояль на сцене шаткой

Деньков погожих пастораль

Март репетирует украдкой.

Ну а февраль куда-то вдаль

Уйдёт под щебет птичьей стайки…

И солнца лучик, как медаль,

Вдруг вспыхнет на моей фуфайке!

Маета

Ни тоски, ни печали, ни скорби,

Только кругом идёт голова,

И к посланиям urbi et orbi[30]

Я с трудом подбираю слова.

Всюду щебет пернатых компаний,

И под этот любовный вокал

Май пьянящую терпкость Шампани

Подливает в небесный бокал.

Губ ли чьих-то забытая сладость,

Взгляд ли чей-то, смотри не смотри —

Словно тихая-тихая радость

Поселилась сегодня внутри!

Я хожу, я смешно улыбаюсь,

Только свистни, ей-богу, взлечу!

Маетою ли майскою маюсь,

Но иной маеты не хочу!

Не хочу я ни грусти, ни скорби,

Ай, да сплюнь ты, придурошный, сплюнь…

А давай в нашей писаной торбе

Завалящий поищем июнь.

Где-то осень в садах заповедных

Ходит-бродит, считая пеньки,

И на россыпь грошей своих медных

Золотые меняет деньки.

Что ж, дождёмся плутовки бесстыжей,

Даже если – себе на беду…

Уж не с нею ли, с бестией рыжей,

Я в обнимку однажды уйду?

Дары

Седую гриву головы

Склоняя к детскому коленцу,

Шли из-за Волхова волхвы

В хлеву воздать хвалу младенцу.

И звёзд пути сошлись потом,

И в чистом поле лукоморском

Златая цепь на дубе том

Приснится отроку в Тригорском!

Пусть мы не дружная семья,

Пусть проще верить, а не мыслить, —

Есть домик няни, есть скамья,

Есть то, чего не перечислить!

Чем больше благости в лице,

Тем чаще клонит в чертовщину,

Тем реже празднует лицей

Свою святую годовщину!

Пройду сто тысяч ли дворов,

Топча всех бездорожий жижу,

Что драгоценней тех даров

В родных просторах я увижу?

Любовь угорелая

Я войду сюда с тортиком вафельным,

Потревожив вечернюю мглу;

Печка в беленьком платьице кафельном

Так же скромно застынет в углу.

Что ты жмёшься смущённой кухаркою?

Ну попробуй забыть поскорей,

Что любовь твою, жаркую-жаркую,

Променял я на фальшь батарей!

Ты букетов не требуешь розовых,

Ты не манишь к иным берегам…

Знаешь, сколько подарков берёзовых

Я сейчас к твоим кину ногам?

Станем липовый чай мы заваривать,

Ты дыханьем согреешь постель;

Как любил я с тобой разговаривать,

Когда в окна стучала метель!

Ну не ладится